— Я Марта Эллоу, стажер. Нам поручили опрашивать рабочих, связанных с особняком. По делу Робин Гуда.

— Робин Гуда? — удивился Карлин.

Марта стушевалась.

— Ну, он вроде как борется с двуличием и цинизмом, если мы правильно поняли. Короче, Эрик назвал его Робин Гудом, ну и повелось.

Кто такой Эрик, Карлин не знал.

— Чем могу помочь, офицер Эллоу?

— Нам попался странный рабочий. Он вроде как лет десять работает на компанию, которая обслуживает особняки, принадлежащие «Кеппел-девелопмент». Он какой-то странный.

— Это я уже слышал, офицер, — устало проговорил Марк, глуша раздражение. — А странность в чем? И при чем тут я?

Девушка стушевалась, но прошла в кабинет и закрыла за собой дверь.

— Ну, сначала он легко шел на контакт. А когда начали про комнату говорить, твердит какой-то бред.

— Какой?

— «„Скертс“ выиграли у „Бортель“ 7:0».

— Что?

Девушка беспомощно пожала плечами.

— Или: «Сегодня поразительно теплая осень, вы не находите?» Или: «Я так устал, пора съездить в отпуск». Я никогда такого не видела. Может, вы сможете разобраться?

Карлина передернуло. Он догадывался, что могло сломаться в человеческой психике настолько, что допрашиваемый нес околесицу в ответ на прямые вопросы. Если только…

— А он на все вопросы так отвечает или только про комнату?

— В том-то и дело, что только про комнату. Он спокойно рассказал, сколько ему лет, когда приехал в Треверберг, сколько работает, как зарабатывает, что входит в его обязанности, даже про кота своего рассказал. А про комнату не может.

Марк встал.

— Ведите, офицер. Поговорим с вашим рабочим.

Рабочий оказался взрослым мужиком лет сорока-пятидесяти. Лысоватый, поджарый. Взгляд спокойный: видимо, никаких триггерящих вопросов ему не задавали. Марк выставил прочь стажеров и разместился на неудобном стуле напротив мужика.

— Скотт Вест?

— Ага. Долго меня еще тут держать будут? Мне на работу надо.

Говорил он недовольно, но мирно. От него не веяло опасностью или излишней нервозностью. Просто взрослый мужчина-работяга, который устал и хочет добраться до дома, выпить чаю или пива, кто там уж что пьет, включить телевизор и посвятить несколько часов собственному одиночеству.

— Меня зовут доктор Марк Карлин. В полиции я занимаюсь больше психологией, чем расследованием.

— Ненавижу мозгоправов.

— Ох, понимаю, мои коллеги часто невыносимы. Но я не просто мозгоправ. Меня зовут тогда, когда где-то случилось что-то страшное и нужна помощь.

Мужик посмотрел испуганно.

— Но мне не нужна ваша помощь. Со мной все хорошо. Я хочу домой, надо выспаться перед сменой, завтра длинный день.

— Говорят, вы работали в особняке, — проигнорировал его выпад Карлин.

— Я много где работал.

— Говорят, вы видели странные, скрытые от всех вещи.

Лицо мужчины приняло слегка удивленное выражение, но он вдруг улыбнулся, разом помолодев вдвое.

— Я много чего видел, доктор. Много чего видел… Много…

Карлин выдержал небольшую паузу, будто ждал, что свидетель скажет еще что-то, но тот молчал. Его глаза вдруг забегали, потом взгляд остановился. Остекленел. Мгновение — и вернулся в норму.

— А что самое странное из того, что вы видели?

— Странное? Кто-то режет свиней не для еды, а для краски.

Как давно он не практиковал гипноз? Стоит ли рисковать и пытаться выбить этого человека из заданных рамок, чтобы забраться ему в голову? Вряд ли он сможет вспомнить того, кто поставил блок на его психику, но возможно, расскажет что-то о комнате — важные даты или события, то, за что следствие сможет ухватиться, то, что дообогатит профили и общий рисунок преступлений.