Ада Розенберг ждала его в кабинете. Девушка просматривала дела, документы, учебники, продолжала то, на чем они закончила вчера. Выглядела она неважно. Впрочем, покажите полицейского, который будет свеж и бодр во время расследования, — и выиграете миллион.

Услышав, как открылась дверь, Ада вздрогнула. Ее пронзительно-черные глаза встретились с усталым взглядом Карлина. И тот совершенно ничего не почувствовал. Ее дикая и какая-то знакомая привлекательность не трогала. Очередная ученица, замкнутая, со скелетами в шкафу, но разумная и быстро схватывающая нюансы профессии. Как многие до нее, как многие после нее.

Больше ни с кем не сближаться.

Он сбросил с плеч тонкий плащ, повесил его на вешалку у входа, неторопливо прошел по кабинету и, опустившись в кресло, вытянул длинные ноги. Надо было купить кофе. Ну, ничего, отправит за ним ученицу перед планеркой: ей тоже не помешает пройтись. Судя по вчерашней одежде и помятому виду, ночевала она в управлении.

— Жертва без лица, начисто вымытая, в светлой комнате, — заговорил Марк, когда почувствовал, что Ада способна воспринимать информацию. — У нас два вопроса. Что хотел сказать убийца?

— И почему именно она, — подхватила Розенберг.

Карлин сдержанно кивнул.

— Обезличивание — это лишение естества и одновременно уничтожение социальной маски. Социальная маска — это совокупность факторов: положение, регалии, медийность. Анна Перо, как нам теперь известно, популярный психотерапевт, который легко сходится с журналистами, охотно дает интервью и выступает в передачах. Это человек помогающей профессии, чье призвание заключается в том, чтобы снять чужие душевные муки, помочь разобраться в себе.

Ада на мгновение задумалась.

— Мне кажется, убийца указывает именно на маску. Дело не в том, чтобы уничтожить ее, лишить всего. Иначе он бы не заморачивался с инсталляцией с гипсовой головой. Дело в том, чтобы сорвать с нее лицо. Сорвать — и бережно сохранить. Он будто бы говорит: «Хей, ребята, ничего не поменялось, это то же лицо, только на искусственной голове».

Марк снова кивнул, соглашаясь, и вспомнил, почему именно ей дал шанс поработать с ним в паре. Ему нравился ход ее мыслей, отличный от его. Это давало объем картинке, позволяло увидеть больше, заметить больше. Давало надежду, что профиль будет составляться быстрее.

— Почему он ее помыл? Использовал крем?

— Крем для отбеливания кожи пользуется популярностью в кругах артистов и плебеев. Аристократическая бледность снова в моде. Может, он пытался показать, что Перо пытается притворяться даже в мелочах?

Марк покачал головой.

— Не думаю. Все, что касается ее притворства, сосредоточено в том, как он обошелся с лицом. Но тело он буквально вознес на пьедестал. Уложил, вымыл, обработал. Уничтожил все следы крови.

Ада задумалась, подняв глаза к потолку.

— Он не испытывал к ней ненависти, — заговорила девушка после продолжительной паузы. — Он всего лишь хотел показать, как она прекрасна. Может, мотив вообще другой? Может, дело не в обезличивании? А главное — это тело. И сама инсталляция.

— Тело делает не то, что велит ему голова?

— Ну. Он снимает лицо, фигурально отделяя голову, вернее, создавая клон головы, и переносит на этот клон кожу. А тело приводит в порядок, уничтожая все возможные следы собственного ДНК.