— Если мы мне нормальную пижаму купим, Глеб, ты меня затра… живой, в общем, я из спальни вряд ли выйду…

— А ты и в этой пижаме оттуда обычно живой не выходишь, Настюш, но надо ж какое-то разнообразие в половую жизнь вносить. Люди, вон, плетками машут, травмы получают, узлами завязываясь, а мы с тобой — на шелк перейдем…

Настя хмыкнула, но не ответила. Наивный… Знал бы он, в каких масштабах она скупала этот самый «шелк», а потом складировала его в самые дальние углы, в которые Имагин никогда не заглядывает. Периодически надевала, смотрела на себя в зеркале, снимала, пряча еще дальше. При нем облачиться в такое не решалась еще ни разу — не давала сделать это память о том, в каком виде она выплясывала перед ним в Бабочке. Думала, что ему покажется пошлым, но раз нет… Сам напросился.

— Хорошо, Глеб, будет тебе шелк… Ох, — а потом Настя почувствовала, как в глазах на секунду потемнело. Девушка только и успела, что схватиться одной рукой за напрягшегося Имагина, а другую приложить ко лбу.

— Ты чего? — когда же она снова могла худо-бедно соображать, осознала, что сидит на бортике ванны, прислонившись спиной к кафелю, а Имагин держит ее за руки, заглядывая в лицо. — Побледнела вся…

— Ничего, давление, наверное. В последнее время такое бывает… — Настя попыталась улыбнуться, но так просто Глеба не провести, смотреть стал еще пристальней.

— Может, мы к врачу съездим?

— Нет, — вторая попытка улыбнуться получилась куда более удачной, после чего Настя даже встала, не резко, но уверенно, снова приблизилась к умывальнику, брызгая водой в лицо. Имагин, конечно же, тоже подошел. — Тошнит просто немного, съела что-то… Рыбу ту дурацкую, наверное, вот и мутит все утро. Таблетку выпью, кофе заправлюсь, и все будет хорошо.

— А может, ты беременна, Настюш? — Глеб спросил так спокойно, что Ася не удержалась от смеха. Ну или не удержалась из-за неожиданности…

— Да нет, — мотнула головой, вытирая руки о полотенце, а потом кладя на плечи мужчины, улыбаясь ему, целуя в уголок губ. — Куда нам? Я таблетки пью…

— Ну ладно, — понять, успокоило ли его такое объяснение, Настя не смогла, но на протяжении всего утра ловила на себе внимательные взгляды мужчины.

Однажды даже поперхнулась тостом, когда он неожиданно зыркнул. Из-за этого или… Из-за того, что поняла — таблетки-то она не пьет. Прошлые закончились, а новые купить, и тем более начать принимать, она забыла, погрязнув в миллионе старых и новых забот.

Оставалось надеяться, что пронесет и ждать прихода «праздников».

А вчерашняя рыба действительно была так себе. Господи, только бы это была вчерашняя рыба.

* * *

Мужчина же долго еще ходил за Настей, все пытаясь раскрутить ее на приватный танец и тот самый «шелк». Она не менее долго отнекивалась, даже сама толком не зная, почему.

В своих силах она была уверена, с желанием тоже проблем не возникало, но из чувства противоречия никак не хотела соглашаться.

В конце концов, не выдержала постоянного Глебового занудства, предложила сделку.

— Хорошо, Имагин. Договорились. Я станцую. Только сначала я для тебя, а потом ты для меня.

Мужчина на какое-то время опешил — явно ведь не ожидал, а потом, как ни странно, согласился.