– Я считаю, что мы все – великолепная команда, – высказала свое мнение Флин, после чего Снарл приподняла свои уши, пригладила взъерошенные волосы и заняла место у платформы транспортатора.

– Капитан Кирк, – произнес Спок тоном, который Флин охарактеризовала бы как обеспокоенный, если бы ее об этом спросили. – Доктор Мордро – старый академик, и все это «воинство» вряд ли необходимо.

– Мистер Спок, насколько я понимаю, мы хотим показать Брайтвайту, что принимаем его всерьез… не так ли?

Взгляд Спока блуждал от Кирка к Флин и к ее команде безопасности, наконец остановился на потолке.

– Как вам будет угодно, капитан.

Транспортатор дал сигнал готовности и через мгновение главный прокурор Алеф Прайма и заключенный материализовались. Квинтет команды Флин взял фазеры наизготовку.

«Ну и ну, – сокрушенно подумала Мандэла, как только Мордро окончательно „затвердел“, он же находится под действием наркотиков».

Лишенное какого-либо смысла лицо, блуждающий взгляд затуманенных серой пеленой глаз не имели другого объяснения. И ко всему еще заключенный носил на запястье энергоманжет и пару инерционных ограничителей движения на лодыжках, которые позволяли ему ходить и готовые защелкнуться, едва он попытается бежать. И все это было таким же устаревшим, как и железные цепи, и настолько ненужным, насколько и унизительным. Но доктор Мордро был в таком состоянии, что не понимал своего унижения. Тогда Флин взглянула на офицера-ученого, но его лицо не выражало никаких чувств, очевидно, все его чувства ушли на созерцание команды безопасности.

Брайтвайт сошел с платформы, коротким взглядом окинул оцепление и удовлетворительно кивнул Кирку:

– Великолепно! А где камера для него?

– Мистер Брайтвайт, – ответил Кирк. – Я немедленно снимаю «Энтерпрайз» с орбиты Алеф Прайма, и у вас нет ни времени, ни нужды для осмотра корабля.

– Но, капитан, я сопровождаю вас до Рехаба 7.

– Это невозможно.

– Это приказ, капитан, – он протянул Кирку субкосмическую депешу.

Кирк прочитал ее и нахмурился.

– Должен вас предупредить, что назад вам придется добираться самому, а как вы сами знаете, в этом районе не много кораблей, которые смогли бы вас подбросить домой.

– Я знаю, капитан, – произнес Брайтвайт. – Лицо его стало мрачным и задумчивым. – После всего случившегося… после суда и после смерти Ли… мне нужно время, чтобы побыть одному, подумать. Я заказал одноместный корабль и сам вернусь назад.

Он посмотрел в глаза Кирку:

– Вы не заметите меня по пути на Рехаб и вам не придется заботится о моем возвращении.

Высказавшись, он поспешил вслед за командой безопасности, тесным кольцом окружившей его подопечного, который так и не сообразил, где он находится и куда его ведут. А капитан Кирк с некоторым замешательством смотрел ему в спину, не понимая, что он должен думать о человеке, который собирается лететь один через всю звездную систему в тесной, хрупкой, немощной шлюпке. Так ничего и не уяснив, он покачал головой и вышел из транспортного отсека.

Добравшись до своей каюты, Кирк тяжело опустился в кресло и почувствовал себя таким усталым, что не мог даже ворочать языком. Он ни на минуту не сомкнул своих глаз в течение полутора суток и, оставшись один, попытался подытожить, что он приобрел за все время бодрствования.

Прежде всего, он остался без рулевого офицера – лучшего за все годы своей службы. Его офицер по науке, оторванный от исследования аномального образования уже на завершающей стадии, попытался спасти результаты своих наблюдений и, засев за компьютер, составил уравнение, понятное лишь ему одному, – никто другой не, сможет его ни решить, ни даже прочитать.