Я такую видел не одну сотню раз. Проходил, конечно, реже, но все равно знал ее, как родную. Конечно, стандарт установленного образца единый, но иногда бывало так, что кто-то из начальников по собственной инициативе добавлял что-то свое. А когда, не дай бог, приезжала комиссия с проверкой, то в срочном порядке все переделывалось. Впрочем, в такие части как наша, комиссия не приезжала никогда. Отсюда и некоторые изменения — все-таки подполковник Каменев был ярым сторонником спорта — были на постоянной основе.

Может, кто-то из офицеров об этом и знал, но не возникал. А солдатам было параллельно — они и понятия не имели, как оно там должно быть на самом деле.

Сначала от участников требовалось спрыгнуть в неглубокий ров, который переходил в зигзагообразную бетонированную траншею. На подъеме из нее, требовалось миновать лабиринт из металлических труб, затем взбежать на забор с наклонной доской, потом перебраться на разрушенный мост, состоящий из четырех разъединенных между собой секций. Затем был переход на разрушенную лестницу, а после нее стена с двумя проломами и далее выход в одиночный окоп для метания гранат. Стрелять не нужно, а вот метнуть гранату все-таки требовалось — на точность. По итогам, кто придет первым и поразит ростовую мишень тремя бросками ручных гранат, тот и побеждал. Обратно бежать не требовалось.

Расстояние между полосами около двух метров. То есть один участник не мог перепрыгнуть на другую полосу.

Все это делалось бегом, на максимальном ускорении. Само собой, с соблюдением техники безопасности, ведь травмы никому не нужны.

— Товарищ лейтенант, а кто из команды будет проходить полосу? — спросил Самарин. — Мы хотели сами решить, но Кукушкин сказал, что нам такой команды никто не давал.

Лавров о чем-то беседуяс командиром, обратил внимание на рядового.

— А что, ты хочешь?

— Никак нет, я слишком крупный. У меня с выносливостью хорошо, а вот со скоростью не очень.

— Ну, тогда сами и решите! Вы же команда?

— Так точно!

— Вот и принимайте командные решения. Время пошло! Вперед! — усмехнувшись, приказал капитан Воронин.

Все шесть человек организовали полукруг. Принялись обсуждать. Уже не первый раз.

— Ну что, кто у нас лучше всех проходит полосу? — спросил Кукушкин. «Старики» полосу не любили — слишком на ней напряженно все. Ошибиться просто, а позора потом не оберешься.

— Громов! — в один голос ответил Быков и Лаптев.

Все посмотрели на меня.

Честно говоря, отчасти, мне и самому хотелось предложить свою кандидатуру. Слишком зацепил меня этот павлин со второй роты. Напыщенный, гордый от осознания своей важности… Нужно было преподать этому Осипову хороший урок. Осадить там, где он в своих силах уверен. С другой стороны, оно мне надо? Я же не наивный пацан… Впрочем, вызов был публичным, а потому нужно реагировать соответствующим образом.

Наверняка, именно майор Ветров его сюда и воткнул. А помимо этого, еще и уговорил зачем-то спровоцировать конфликт на почве здоровой конкуренции. Зачем такие игры замполиту, я не знал, да меня это и не волновало. Но при всем этом я прекрасно понимал, что делается это для того, чтобы занизить мою самооценку. Показать, что Громов ничего особенного из себя не представляет. Ведь моя фамилия у всех на слуху, а ему этого ой как не нравилось. Личная неприязнь, или что-то еще⁈

— Надо, так надо, — спокойно кивнул я. — Правила знаю, проходил не раз.

— Ну, вот и решено! — обрадовался Кукушкин.

— Сделай его, Макс!

— Давай, Громов, не подведи! — Быков протянул ладонь.

Я мельком посмотрел на Осипова — даже не удивительно, что именно он стал кандидатом от второй роты. Даже сейчас, разминаясь, он бросал на меня насмешливые взгляды и даже исполнил жест, проведя пальцем по горлу.