|
– На-ка напиши на листе их фамилию, имя и отчество. Откуда они сами родом, когда и в какой набор были рекрутированы. Ну, в общем, все, что только про них знаешь. По этому Елкину, что сейчас в госпитале находится, будет, конечно, проще. А вот по сержанту, как ты его там, Карпычем называешь? Тут да-а. Его ведь еще поискать, пожалуй, придется. Россия ведь – она, Алексей, сам знаешь, огромная. Это хорошо, если его где-нибудь в южной губернии пристроят, а если вдруг на уральские казенные заводы в инвалидную команду загонят? Или даже еще дальше. Что, и в Сибирь за ним поедешь?
– Поеду, – кивнул Алексей. – Я же ему слово дал. – Выходцу из крестьян ты слово дал? – хмыкнул барон. – Солдату, ваше высокоблагородие! – Алексей твердо посмотрел в глаза полковнику. Тот пожевал губами и тяжко вздохнул: – Сказал же, помогу. И все равно, Егоров, женить тебя надо. Ладно, иди давай уже в роту! И раньше следующего четверга чтобы я тебя даже краем глаза здесь не видел! Тут работы невпроворот, а он мне еще дел подкидывает, – ворчливым голосом пробурчал барон вслед егерю.
Глава 5. По-домашнему
– Ваше благородие, там три солдатика из полковых пехотинцев пожаловали, – доложился Егорову дежурный унтер. – Хотят к вам с просьбой о приеме в нашу роту обратиться. Погнать али говорить будете? – Пусть заходят, – кивнул Алексей, и перед ним предстали два рядовых и капрал с синим погоном на плече. – Капрал Васин, рядовой Кучин, рядовой Агафонов, – доложились пехотинцы. – Ваше благородие, мы к вам с прошением о переводе в вашу роту егерей, – крепкий, подтянутый капрал с уверенным и серьезным взглядом темно-карих глаз подал офицеру исписанный лист. На гербовой бумаге неровным корявым почерком была нацарапана просьба о принятии в отдельную особую роту егерей главного квартирмейстерства армии с переводом из Орловского пехотного полка подателей сего. И три жирных креста в виде подписей в самом ее низу. – Орловцы? Лешка внимательно вгляделся в лица солдат. – Славный полк, воевали мы с ним бок о бок. В семидесятом на штурм Бендерских бастионов вместе шли. А в семьдесят третьем в поисках под Еникюль прибрежные укрепления у турок брали. Потом под Селистрией бок о бок в Нагорном редуте резались. Сами были там? – Так точно, ваше благородие! – ответил за всех капрал. – Ребятки под Еникюль в первой своей баталии участвовали. А я как раз под Бендеры с рекрутской партией прибыл и там же о самый первой раз и поранен был. – Ну вот, выходит, что обстрелянные вы солдаты, – улыбнулся Егоров. – Про нашу службу, вы, небось, и так все уже знаете? У нас тут, кстати, и ваш сослуживиц есть. Воробьев Андрей, слыхали о таком? – Так точно, – хором ответила вся троица. – Приятельствовали мы с ним, в одной артели раньше состояли, – кивнул головой Васин. – Вот он и посоветовал к вам по всей форме обратиться. – Даже так? – улыбнулся Алексей. – Ну, значит, рассказал вам все о нашей службе. Так, солдаты вы справные, по вам это сразу же видно. Желание на перевод имеете, вон даже на гербовую бумагу денег не поскупились. Но у нас здесь правило одно: каждый должен пройти отбор для дальнейшей егерской службы. Потому как она очень даже отличается от обычной, пехотной. Егерь должен бегать только лишь чуть-чуть медленнее лошади, стрелять быстро и без промаха, колоть штыком лучше гренадера, а ползать ловко, как уж. И еще к тому же должен быть грамотным, словно ротный писарь. Всему этому у нас и так, конечно, научат, но начальные навыки, кроме разве что грамотности, – и Лешка, улыбнувшись, кивнул на бумагу, – у вас все равно, братцы, должны уже быть. |
