– Графиня, прошу вас меня простить. Извините, но я вынужден вас покинуть. Совсем забыл, мне завтра поутру убывать, и еще ждут «государственные дела». Прощайте! Честь имею! – Егоров вскинул руку к картузу и резко, так что волчий хвост хлестнул его по плечу, развернулся.

– Алексей! – позади раздался удивленный и обиженный оклик, а он уже шел в сторону выхода из парка.

Целый кусок с корнями был вырван сейчас из книги его жизни. «Ну почему мне так не везет с этими Машками?!» На душе было пусто и легко!

– Так, вот вам коробка с медалями для нижних чинов, пересчитайте их, сто семьдесят девять штук всего здесь должно быть, учитывая, что одну ваш егерь уже получил. Вот вам новое предписание и прогонные документы как лицу, состоящему в восьмом классе табеля о рангах, – адъютант московского генерал-губернатора пододвинул Алексею листы бумаги, заверенные большой гербовой печатью.

– Сто восемьдесят? Почему сто восемьдесят медалей? Так у меня в роте всего полторы сотни из нижних чинов по штату? – Егоров непонимающе уставился на штабного офицера.

– Господин премьер-майор, мое дело маленькое – это выдать вам все что положено и дальше продолжать работать, – вздохнул адъютант. – Там за дверью два десятка людей своей очереди дожидаются, причем даже в чинах полковников люди есть. Мы ведь вас и так вперед всех сюда пропустили. Вы лучше то, что вас сейчас интересует, в каком-нибудь другом месте уточняйте, хорошо? А наше дело маленькое. Да, и вот тут, тут и еще вот тут, во всех этих журналах распишитесь.

– Хорошо, хорошо, – кивнул Алексей. – Извините меня за эту задержку.

– Ничего страшного. И еще одно, Алексей Петрович, будете сейчас выходить, зайдите в коридоре в третью дверь справа, – офицер махнул в сторону выхода. – Там у вас вроде тоже какие-то формальности еще остались.

– Разрешите! – громко хлопнув дверью, Алексей с ходу заскочил в небольшую комнату и замер на ее пороге. Перед ним, вальяжно развалившись на широком стуле, сидел нога на ногу барон фон Оффенберг.

– Чинов наполучал. Саблю и кольцо, можно сказать, из рук самой императрицы принял. Все новые, только что начеканенные медали тоже себе заграбастал. А еще чуть ли не целый казенный тульский завод по выпуску штуцеров под себя подмял, – перечислял все последние Лешкины «грехи» Генрих Фридрихович. – Ты не обнаглел ли, майор Егоров?! Совесть-то хоть немного поимей!

– Ваше высокородие! – заорал восторженно Лешка. – Я тоже рад вас так видеть! Господин бригадир! Генрих Фридрихович, а я ведь искал вас! Поблагодарить, поздравить с этим самым бригадирством хотел! – Алексей чуть ли не пританцовывал от радости возле начальства.

– Но-но, Егоров, это что это за нежности! – барон отодвинулся подальше за стол. – Медали, вон, уронишь! Положи их на стол! И хватит уже тут козлом скакать! Ах ты лис! Ла-адно уже, садись давай, вижу, что искренне мне радуешься! Давай рассказывай, как у тебя там дела на Буге и вообще как тебе в отпуске живется? Ты же вроде у нас теперь господин землевладелец, – с хитрым видом подколол он егеря.

– Так вот он, весь наш участок общей длиной где-то около двадцати пяти – тридцати верст. Местность там в основном ровная, сплошной, голой степи нет, все в основном перелесками, густым кустарником, плавнями и зарослями камыша вокруг покрыто, – подводил итог своему рассказу Алексей. – Мы его условно разделили на пять примерно равных участков. На каждом из них начали создавать по одному малому земляному укреплению.