эти слова адресованы новичку.

Я не слышу ответа и борюсь с желанием поднять голову и пронаблюдать за ним. Я делаю

пару  глубоких  вдохов  и  сосредотачиваюсь  на  открытой  книге.  «Слово  о  полку  Игореве»  ―

последнее, о чем мне сейчас хочется думать.

Я  улавливаю  слухом  приближающиеся  шаги,  и  до  меня  доходит,  что  единственная

свободная парта, да еще и последняя, находится за нами с Егором. Этот новенький со странным

именем будет сидеть совсем рядом. Ох…

Когда… Ангел (боже, какое глупое имя) проходит мимо нашей парты со стороны Егора, я

все-таки  открываю  взгляд  от  учебника  и  смотрю  на  его  толстовку.  Новенький  лениво  идет  к

своему  месту,  а  затем  я  слышу,  как  падает  на  стол  его  рюкзак,  слышу  звук  открывающейся

молнии.

Я  закрываю  глаза  и  вновь  пытаюсь  привлечь  свое  внимание  к  пожелтевшим  страницам

потрепанной книги. «Слово о полку Игореве». Мне нужно думать только об этом. Но я не могу

не заметить, как все до последнего поворачивают свои головы в нашу… в сторону новичка и с

откровенной наглостью смотрят на него. Какое бесстыдство.

9

Они  начинают  шептаться,  и  мне  хочется  зарядить  учебником  в  спины  Светы  и  Алины,

потому что их комментарии мне слышны лучше всех. Но я не могу этого сделать, потому что:

во-первых, это будет выглядеть глупо; во-вторых, после этого безумного, но, по моему мнению,

правильного поступка я огребу массу проблем, которыми я и так сыта по горло; и, наконец, в-

третьих,  это  просто  не  культурно.  Я,  может  быть,  и  изгой,  но  уж  точно  не  из  тех,  кто  любит

совершать физические нападки на других. Наверно…

Кто-то громко вздыхает, и через секунду я чувствую, как слабый ветерок ударяется мне в

спину.  Я  мгновенно  напрягаюсь,  превращаюсь  в  пружину,  и  уставляюсь  на  темный  затылок

Светы  Лазаревой.  К  счастью,  ее  лучшая  подруга  до  жути  наблюдательная,  и  она  замечает,  с

каким выражением лица я смотрю на Лазареву. Алина «незаметно» толкает в бедро подругу и

едва заметно кивает острым подбородком на меня.

Мне надо отвернуться. Отвести взгляд. Спрятаться. Исчезнуть.

Я успеваю опустить голову до тех пор, когда Света поворачивается ко мне и смотрит на

мою  макушку.  Я  начинаю  воспламеняться  от  стыда  до  самых  кончиков  пальцев  ног.  В  ушах

звенит, сердце томительно колотится в груди, щеки горят, как после нескольких  проведенных

часов в бане.

Я вижу, как спустя несколько секунд Света и Алина отворачиваются от меня, и вздыхаю с

облегчением.

―  Даю  вам  пять  минут  на  повторение  отрывка  из  «Слова  о  полку  Игореве»,  ―  громко

заявляет Светлана Александровна.

Кто-то  стонет,  кто-то  злобно  шипит,  а  кто-то  продолжает  с  интересом  разглядывать

новичка.

Кстати, о новичке.

Сразу  после  объявления  учительницы  кто-то  тычет  в  мою  спину  ручкой.