―  Привет,  ―  говорю  я,  останавливаясь  рядом.  Он  и  Егор  пристально  смотрят  на  меня,

даже с некоторым удивлением. ― С днем рождения.

Я  говорю  это,  наверно,  уже  десятый  раз  за  этот  день.  Первый  раз  я  поздравила  его,  как

только стрелки часов пробили полночь. Затем утром перед школой, в школе написала три смс-

ки, когда пришла домой…

Ангел продолжает внимательно смотреть на меня, а я начинаю стремительно багроветь от

головы  до  пят.  Мы  смотрим  друг  на  друга  минуту,  или  две,  а  потом  я  первая  сдаюсь  и

усмехаюсь. Ангел встряхивает головой, вопросительно хмурится и начинает улыбаться.

―  Привет,  ―  наконец,  отвечает  он.  ―  Здорово  выглядишь.  Никогда  не  видел  тебя

такой… ― он не договаривает и поджимает губы, а я теряюсь в догадках, думая, что он хотел

сказать.

Мы с Егором здороваемся друг с другом, и Виолетта Александровна говорит, чтобы все

садились за стол.

― Подарки потом, ― предупреждает женщина.

Стол выглядит изумительным! У меня разбегаются глаза, глядя на столько вкусностей. Я

сажусь слева от  Ангела, а справа от  меня садится Егор. Виолетта Александровна порхает над

нами,  раскладывая  по  тарелкам  закуску.  Когда  я  пробую  первое  блюдо,  то  просто  готова

умереть от блаженства.

― Что это за салат? ― спрашиваю я.

― «Фантазия» называется, ― отвечает женщина.

Никогда не слышала, но определенно запомню, чтобы когда-нибудь сделать самой.

Через несколько минут со своего стула встает Виктор Валерьевич.

― Хочу сделать тост, ― заявляет он и с теплотой, которую я никогда не смогу объяснить

и почувствовать, смотрит на Ангела. ― За тебя, сынок. С днем рождения, Ангел, ― мужчина

наклоняется,  обнимает  его  и  целует  в  темную  макушку.  ―  Мы  все  тебя  очень-очень-очень

любим.  Никогда  этого  не  забывай.  И  того,  что  у  тебя  всегда  будут  те,  на  кого  ты  можешь

положиться.

―  Пап,  прекращай,  ―  бормочет  Ангел,  и  его  щеки  заливаются  румянцем.  ―  Ты  меня

ставишь в неловкое положение перед друзьями…

Виктор  Валерьевич  смеется,  но  хрипло,  и  только  потом  я  понимаю,  что  это  от  слез.  Он

отстраняется  от  Ангела,  выпрямляется  и  небрежным  движением  вытирает  под  глазами.

Виолетта Александровна тоже плачет.

― А я хочу поднять этот бокал, ― она поднимает шампанское, ― за Егора и Августу.

Я  искренне  удивляюсь,  когда  слышу  это,  и  вижу,  что  Егор  тоже  в  некотором

замешательстве.

Виолетта Александровна встает и поворачивается к нам лицом.

― Спасибо вам, ребята, за все, ― благодарит она, и я понимаю, что сейчас заплачу, но  я

не хочу лить плакать. Только не сегодня, не в этот знаменательный день, и не перед Ангелом.

― Спасибо, что вы поддерживаете моего сына, когда ему тяжело.

Боже, остановитесь, пожалуйста…

―  Я  знаю,  что  вы  никогда  не  оставите  Ангела,  ―  дрожащие  губы  Виолетты

Александровны растягиваются в улыбке.