нечего.  Урок  должен  начаться  уже  через  минуту.  Я  здороваюсь  с  учителем  физкультуры  ―

Борисом Владимировичем ― и сажусь в самый конец зала на скамейку. Чтобы не было скучно,

достаю телефон и наушники (сегодня я их взять не забыла) и включаю музыку. Когда знакомые

аккорды  заполняют  собой  все  пространство,  и  я  перестаю  слышать  смешивающиеся  в  один

неясный гул голоса одноклассников, все становится проще.

В  спортзал  заходят  последние  ученики,  и  Борис  Владимирович  встает  перед  ними,

начиная  что-то  говорить.  Когда  одноклассники  начинают  бегать  по  спортзалу,  я  вижу

новенького и все свое внимание переключаю на него. Я перестаю слышать музыку в наушниках

и наблюдаю, как Ангел (все-таки нелепо произносить его имя, хоть и в мыслях) идет к учителю

физкультуры. Он что-то протягивает Борису Владимировичу, а затем они начинают говорить о

чем-то.  На  нем  школьная  форма:  черные  брюки  и  темно-красная  рубашка,  рукава  которой

собраны  гармошкой  на  локтевых  сгибах.  Я  выключаю  музыку,  но  все  равно  не  могу  ничего

услышать.  Когда  небольшая  беседа  новенького  и  физрука  заканчивается,  Ангел  поворачивает

голову в мою сторону и… улыбается. Да-да. Он улыбается. Мне.

Я  представляю,  как  со  стороны  выглядит  мое  лицо,  и  тут  же  отворачиваюсь.  Жар

подступает к щекам, и я начинаю нервно теребить горлышко своего черного свитера. Еще одна

причина, по которой мне нравится черный цвет ― он стройнит.

Я  старательно  разглядываю  рисунок  скорпиона  на  своем  рюкзаке,  всем  своим  видом

стараясь не показывать, что волнуюсь. А отчего, сама не понимаю. Я снимаю песню с паузы и

пытаюсь  раствориться  в  словах  и  мелодии.  Моя  голова  опущено  так  низко,  что  подбородок

касается груди. Так сидеть намного лучше и приятнее. Я не вижу мир, он не видит меня, и все

прекрасно.

Как только мне удается немного успокоиться, я чувствую, как кто-то садится рядом.

Никто  и  никогда  добровольно  не  подсядет  ко  мне.  Потому  что  я  изгой.  Потому  что  я

чудовище  для  всех,  и  чуть  ли  не  каждому  в  этой  школе  хорошо  известно,  что  я  чокнутая,

сбрендившая, сумасшедшая…

Я застываю. Мои пальцы правой руки впиваются в собачку молнии, которую я тереблю

уже  минуту.  Я  перестаю  дышать,  и,  кажется,  даже  сердце  останавливается  на  мгновение.

Планета перестает вращаться. Мир переворачивается, и я оказываюсь в какой-то параллельной

16

вселенной, в другой реальности, где ко мне может кто-то спокойно подсесть и заговорить, где я

нормальная для всех.

Я боюсь поднять голову и посмотреть, кто сидит сейчас рядом. Я боюсь понять, что это

очередной  прикол  моих  одноклассников.  Я  боюсь  снова  потерпеть  крах  и  опозориться  перед

всеми.  Я  боюсь  всего  этого, хотя  могу  дать  отпор.  Я  уже  делала  это,  но  ничем  хорошим мои

«выходки» не заканчивались.