«выходки» не заканчивались. Никогда.

Когда  я  вижу  перед  собой  чью-то  мелькающую  ладонь,  то  вздрагиваю.  Моя  голова

непроизвольно  поднимается,  и  я  не  могу  остановить  себя.  Я  смотрю  налево  и  вижу

улыбающееся лицо новенького. Я вижу его шрам. Вблизи он еще больше и сильнее бросается в

глаза.

Губы Ангела движутся, он  что-то говорит мне. Но я не слышу его, так как в наушниках

долбит  музыка,  и  я  совершенно  растеряна  и  обескуражена  происходящим,  поэтому  не  могу

додуматься до того, что ее нужно выключить.

Что  этому  новенькому  нужно  от  меня?  Все-таки  решил  поиздеваться?  Но  его  улыбка

выглядит  дружелюбной,  да  и  глаза  вроде  не  искрят  желанием  напакостить  мне  или  как-то

обидеть.  Если  все  это  точно  мне  не  видится,  не  является  плодом  моего  расстроенного  и

взыгравшегося воображения, тогда… тогда я ничего не понимаю.

Я, не сводя глаз с Ангела, ставлю музыку на паузу, и в ушах начинает звенеть.

― Ты слышишь меня? ― обращается ко мне новенький.

― Я… угму, ― мямлю я и мгновенно вспыхиваю.

Да что за чертовщина творится!

Я резким движением выдергиваю из ушей наушники и растерянно смотрю на Ангела.

― Хорошо, ― улыбается он. ― А-то я думал, что не смогу достучаться до тебя.

И он смеется. Легко, воздушно.  И я  снова не слышу ни намека на то, что он делает это

специально, что все подстроено. Мне хочется прямо спросить у него, зачем он подсел ко мне,

зачем заговорил, но я сдерживаю себя, понимая, что это будет грубо с моей стороны. Пока, на

самом деле, рано делать выводе о новеньком. Ведь он еще ничего плохого мне не сделал. И что

странно, мне хочется, чтобы он и в будущем не стал издеваться надо мной. Не то, что бы я хочу

видеть в его лице своего друга. О друзьях не может быть и речи! У меня никогда их не было и

никогда не будет. Это мой крест ― всю жизнь быть одной. Такова расплата за то, кто я есть.

― Не занимаешься? ― обыденным голосом спрашивает Ангел.

Я  удивленно  открываю  рот,  мои  глаза  округляются,  и  я  кратко  смотрю  в  сторону  своих

одноклассников,  которые  продолжают  наматывать  круги  по  спортзалу.  Затем  я  снова

поворачиваюсь к новенькому и хмурюсь. Он все-таки серьезно? Он хоть сам понимает, как себя

подставляет, сейчас сидя и разговаривая здесь, со мной, перед всеми?! Он либо глупец, либо…

―  Э-э-эй!  ―  протягивает  новенький  и  снова  машет  рукой,  привлекая  к  себе  мое

внимание. ― И все-таки я склоняюсь к той мысли, что ты летаешь в облаках, ― он произносит

это не грубо, а мягко. Эта шутка не обижает меня, а наоборот, производит противоположный

эффект. Я чувствую странное тепло и покалывание в груди.

― Я здесь, ― хрипло произношу я и ужасаюсь тому, как звучит мой голос.

О, это просто кошмар.

Я разучилась разговаривать с кем-то, кроме своих родителей. И сейчас новенький ставит

меня в затруднительное положение. Ему что, за весь вчерашний день так и не стало ясно, кем я

являюсь?

― Так ты не ходишь на физкультуру? ― спрашивает Ангел.