Я кивком поздоровался со всеми сразу, пожал пару протянутых мне ладоней, и вошел в портал.

Троица ждала меня по эту сторону. Саня Безуглов, Гоша как-там-его и третий приспешник, с которым я видел вчера Саню у каморки сторожа. В прошлом они часто ходили с Серегой. Мужик думал, что нашел если не друзей, то приятелей, и радостно делился планами на жизнь, историями, его же использовали чтобы найти наиболее выгодные жилы, стреляли на сигареты и считали за забавного, но полезного зверька. Мужик кидался вообще к любому, кто проявлял хотя бы минимальную вежливость. Вот его по-человечески жаль.

— О, жирныч! — поприветствовал меня Саня, и троица сдвинулась от портала, шагая наравне со мной в сторону шахты. — Ты же приготовишь нам руду, как в прошлый раз?

Такому чоткому пацану как не приготовить. Если они ко мне придут, это станет лучшим решением вопроса. Память Сереги выдает, что и раньше люди пропадали, но все заканчивалось беседой с рассеянным, задолбанным пробужденным из органов, за расследование никто не брался всерьез: что происходит в осколке — остается в осколке. Правда, раньше и люди троицей не пропадали.

— А ты прийди и возьми, как в прошлый раз, — вышло не слишком обидно, поэтому добавил, — я бы про твою семью сейчас что-нибудь умное завернул, но с ходу придумать не могу. С профессией мамки всё понятно, упоминать даже не нужно, а батя у тебя кто? Ты его хоть знаешь вообще? А мамка твоя знает, кто твой батя?

Теперь точно придёт. Безуглый едва не споткнулся: выпучился на меня рыбьими глазами, крепче сжал рукоять кирки... И ничего не сделал. А чего он сделает, если справа я слышу звонкий стук топора — кто-то деревце рубит, слева — голоса, травники на лесной поляне собирают свой гербарий. По всему осколку часов с семи утра уже кипит работа, кто придет раньше — сможет сделать больше: собрать лучшие травы, сделать насечки на сосну и поставить банки под сбор смолы.

— Ты труп, жирный, — выдохнул Саня.

— Ага. Приходите всей троицей к пяти часам туда, где буду работать.

— Я размажу тебя по стенам всей шахты...

— Кстати, одолжишь мой фонарик? — перебил я его, вспомнив о проблеме. Увы, идти навстречу мужик не захотел.

Дошли до развалившихся ворот. Шахту я выбрал ту же самую, но на первой же туннельной развилке разделился с ребятами: мне налево, им — направо.

Если ко мне все же придет сегодня троица из Безуглого и двух нагибаторов-подпевал, вычеркну их из мысленного списка проблем.

Спустился пониже. Где-то вдали раздавались удары, из-под земли лился белый свет. Где-то там, за несколькими поворотами, сборщик долбил скалу. Вот и решу проблему с фонариком.

Я направился вниз, как мотылёк, летящий на свет. Спустился до фонарика, подвешенного за ремешок на проржавевший держатель для факела, державший на чуде и честном слове. Фонарик висел почти над самым потолком, и давал достаточно света, чтобы лысый мужичок лет пятидесяти спокойно долбил по стене.

Я кашлянул. Мужичок вздрогнул и обернулся.

Имени этого человека Серёга не знал, пусть и работали в одно и то же время довольно давно.

— Спокойно, всё нормально, — медленно сказал я. — Слушай, фонарик дома забыл. Понимаю, звучит по-детски, но можно я здесь с тобой поработаю?

— Здарова, Серега. Что, достают опять?

— Чего? А, нет. Просто фонарик забыл, говорю же.

Еще не хватало прослыть нюней. Больше, чем уже.

— Ну ладно. Руды здесь на двоих точно хватит, а вечером осколок перезагрузится, поэтому я жадничать не буду. Вот, можешь сюда встать. Был бы запасной фонарик, дал бы, но в нем сели батарейки, а заменить не успел.