Изменить размер шрифта - +
Вот, можешь сюда встать. Был бы запасной фонарик, дал бы, но в нем сели батарейки, а заменить не успел.

Через пять минут мы определились с фронтом работ. Для того, чтобы мне удобнее было долбить, мужик даже фонарик перевесил и встал на другую сторону. Сейчас я стоял в тупике, лицом к единственному выходу: Серёга работал иначе, что и помогло Безуглому зайти к нему за спину.

— Там я почти всё выработал, — объяснил мужик мне, вытирая пот грязным платком.

— Хорошо, — кивнул я, не понимая, о чём ещё разговаривать и стоит ли.

Итак. Примериться, замахнуться и... удар!

Повторить. Еще раз. Еще. Перехватить кирку поудобнее, размахнуться пошире. Удар! Нет, слишком сильно бью, в таком темпе долго не поработаешь.

Я делал паузы, достаточные, чтобы уловить звук чужих шагов, и присматривался не только и не столько к жиле, сколько к выходу. Работал с методичностью метронома, экономя силы ровно настолько, чтобы мышцам хватало силы совершать каждый следующий удар.

Помню, Серёга работал на стройке в подростковом возрасте: кидал лопатой песок в бетономешалку. Первый день был адовым: после первого часа лопата больше не поднималась: приходилось крючиться, работать согнувшись, упирать локоть в бедро, чтобы хоть как-то поднять и швырнуть в бетономешалку этот чертов песок.

Спустя неделю пацан спокойно стоял пять часов подряд.

Можно возразить, что организмы взрослого и подростка отличаются, но здесь не так все просто: у пробужденных организм приспосабливается к нагрузкам гораздо лучше, чем у подростка.

— Ничего себе, сколько ты надолбил! — обратил внимание мужичок спустя пару часов. — Ты вообще уверен, что унесёшь столько?

— Да.

А я действительно разошёлся. Сперва казалось, что я вот-вот достигну предела, кирка опустится ещё раз десять, и выпадет, но предел так и не наступал. Да, удары выходили слабыми, да, на сотню-другую ударов я отбивал один-два куска руды или пустой породы, но горка камня все множилась и множилась. Если бы не необходимость долбить камень выше жилы, чтобы ударить киркой как следует, если бы освещение было получше, я бы больше надолбил. Но и так я набил уже столько, что в один рюкзак вся руда не влезет. Надеюсь, мужики действительно захватят свои мешки.

Догадываясь о причине второго дыхания, я открыл статус и не удивился, увидев в телесных характеристиках цифру "четыре" вместо тройки. Давно пора: Серега этого достижения долго ждал, и работал киркой в том числе и чтобы сильнее стать. Бег и мои сегодняшние упражнения стали лишь последней каплей, которой как раз не хватало.

Тебе не нужна будет помощь в переноске этой тяжести? — спросил мужичок.

— Нет. Справлюсь, спасибо.

— Тогда я возвращаться не буду. Спина слабая, еще немного и заболит. Лучше уж я не буду нагружать её лишний раз, понесу то, что уже собрал.

— Ага. Можете фонарик оставить здесь? Я Иванычу его вместе с мешком и киркой сдам. Если вам не трудно, конечно.

— Да, разумеется, молодой человек.

— Еще раз спасибо.

— Да было бы за что...

Мужичок закидал остатки добытой руды в рюкзак, с кряхтением взвалил его на себя и пошел прочь. Я же перевесил фонарь и встал на место мужика. Среди сборщиков есть и такие люди, которым много зарабатывать мешает здоровье. Или лень. Но здоровье можно поправить зельями или лекарем, пусть это и дорого. Так что наверное, все же лень мешает.

Я наполнил рюкзак рудой, в которой под светом фонарика сверкал серебристый металл. А потом — встал с киркой и снова работал, работал и работал.

Пот заливал глаза. Я уже понял, что если троица придет именно сейчас, а не ближе к пяти, я не смогу сделать ничего больше, чем успеть ухватить рюкзак и переместиться в убежище. Но не остановился: занятие неожиданно увлекло меня. Как медитация, только через работу.

Быстрый переход