Когда я запустил руку под ее сексуальные шортики для сна и схватил за задницу, она простонала мне в рот, и у меня появилось непреодолимое желание поставить ее вниз, чтобы исполнить победный танец. Но это бы означало, что я должен убрать свой полностью эрегированный член из тепла между ее раздвинутых ног. Не было ни единого гребаного шанса, что это произойдет. Вместо этого я каким-то чудом прошагал до дивана, не споткнувшись, и бесцеремонно кинул девушку на него, накрыв своим телом.

— Я охренительно соскучился по тебе, — мой голос был грубым.

Глаза Эмери были полуприкрыты, а взгляд — счастливым.

— Я догадалась по твоему приветствию.

Я начал посасывать ее шею, а руки стягивали шортики вместе с трусиками.

— Ты скучала по мне?

Она впилась ногтями мне в спину, пока я прокладывал дорожку поцелуев от шеи к уху.

— Да, — выдохнула она. — Скучала. Очень.

Я укусил мочку уха, погладив ее киску вверх и вниз двумя пальцами.

— Насколько? Ты мокрая для меня?

Я, конечно, уже знал ответ, но ждал, пока она мне скажет.

— Да.

Я погладил клитор большим пальцем.

— Что «да»?

— Да. Я мокрая для тебя.

— Скажи, что твоя киска мокрая для меня. Я хочу услышать, как ты произносишь это.

Я уже расстегивал брюки. Кто знал, насколько я мог быть ловким — каким-то образом раздеть одной рукой нас обоих, пока посасываю ее шею, ухо, губы, а второй рукой потираю ее мокрую киску.

— Моя... киска мокрая для тебя.

Господи, не было ничего сексуальнее того, чтобы слышать из уст Эмери, как она возбуждена из-за меня. Вся прошлая адская неделя стала отдаленным воспоминанием, а все, о чем я мог думать — это как оказаться внутри нее.

— Я так по тебе соскучился, — повторил, потому что это было чертовски правдиво.

Все что мне было нужно — оказаться внутри нее. Она была вынуждена принять большого толстого «должника» в качестве предварительной ласки в этот раз, хотя, судя по тому, как она задыхалась и насколько была мокрой, девушка, видимо, не возражала. Медленно толкнулся внутрь, мое тело трясло от необходимости удерживать контроль. Когда вошел полностью, я мог бы поклясться, что потрепанные нервные окончания возродились к жизни впервые за многие годы. Ее тугая киска обволакивала мой член, а ноги обернулись вокруг талии, сжимая еще крепче.

Господи, я не помню, когда в последний раз чувствовал себя настолько хорошо.

Я начал двигаться, в основном потому, что хотел чувствовать, как узкие тиски доят меня, пока я скольжу внутрь и наружу, и стало понятно, что не продержусь слишком долго. Это было слишком невероятно. Эмери открыла глаза, когда я вышел, и наши взгляды встретились. Взяв ее за руки, я переплел наши пальцы и поднял их над ее головой. Я хотел поцеловать ее, но никак не мог перестать смотреть на девушку. Зрелище того, как она задыхалась каждый раз, когда я входил, и стонала каждый раз, когда выходил, было завораживающим.

Ее бедра соединились, покачиваясь с моими в унисон. Вверх и вниз, внутрь и наружу.

— О боже, Дрю. Вот так. Не останавливайся.

Каким-то чудесным образом я смог продержаться достаточно долго, чтобы она кончила. Я смотрел, как меняется ее лицо — голова наклонилась в сторону, глаза, закатившись, закрылись, полные губы разъединились, и это было самое красивое зрелище в мире.

Когда она начала приходить в себя, я увеличил скорость, толкаясь все сильнее и быстрее, продлевая ее оргазм, а мой перекинул меня через край. Как только собрался взорваться, то понял, почему ощущения так отличались, почему впервые проснулся каждый нерв.

Я не надел презерватив. Дерьмо. Я собирался...

— Эм, я не... — я попытался объяснить, почему собирался испортить ее удовольствие, но у меня заканчивались слова так же быстро, как и выносливость.