Я продолжила листать: фото, как Бэк катается на коньках со своим отцом; изображение их, сидящих в метро; Дрю, читающий в кровати Бэка «Гарольд и фиолетовый мелок»; снимок, на котором они катаются на велосипедах в Центральном парке с Романом; снимок, из-за которого, чтобы убедиться, что смотрю на него правильно, пришлось перевернуть телефон — на нем Бэк, делающий фото, сидя на плечах Дрю. Он наклонился, чтобы снять их лица.

Фото за фото отражали их совместную жизнь и показывали, насколько Дрю был отцом Бэка, независимо от результатов лабораторных тестов.

Самый последний снимок меня удивил. Я даже не знала, что у Бэка был телефон в то время, когда он был сделан, тем более я не знала, что он снимал. День, когда мы катались на коньках — до того, как я упала и повредила лодыжку. Бэк, должно быть, стоял на одной стороне катка, в то время как Дрю и я были на другой, а я пыталась кататься на коньках. Мои ноги были широко расставлены, ничего не могла с этим поделать тогда, и я смеялась, двигаясь к падению и неприятному растяжению. Дрю обхватил меня одной рукой за талию, пытаясь поднять обратно, и смотрел на меня сверху вниз, пока смеялся. Мы выглядели такими счастливыми — почти... как будто влюбленные.

В груди подскочило сердце. Дрю был прав. Лучший способ узнать кого-либо — это взглянуть на его фото. Он просмотрел фотографии и увидел любовь отца и сына—напоминание о том, почему ему нужно бороться. Я видела хорошего мужчину, страстно увлеченного тем, что любит, и который сделает все, чтобы защитить это. Потирая пальцем по экрану, глядя на нашу фотографию, на то, как падаю, я поняла, что в тот день произошло нечто большее, чем просто падение.

Я была вынуждена сморгнуть слезы, чтобы эмоции не взяли надо мной верх, и решила, что мне нужно встать и порезать лазанью, чтобы занять себя.

Все еще озадаченная, я задумалась и схватила горячую форму с лазаньей.

— Черт.

Потрясла рукой и повернула кран, чтобы холодная вода попадала на мой ожог. Я достигла вершин совершенства с этой печкой.

Естественно, в этот момент появился Дрю.

— Что случилось?

— Я взялась за горячую форму. Все не так плохо, просто немного печет.

Дрю вытянул мою руку из-под потока холодной воды, проверил ее и вернул, закончив осмотр.

— Я помогу. Садись. Не хочу уже в третий раз за этот год оказаться в больнице.

Мы провели весь ужин, наверстывая упущенное, так как точно не говорили слишком много прошлой ночью или этим утром, если не считать общения наших тел. Дрю рассказал мне о своей стратегии судебного дела по опеке, а я ему о своих новых клиентах. Все это казалось странно домашним и естественным. После того как мы закончили есть, Дрю загрузил посудомоечную машину, пока я убирала стойку и стол.

— Где вы сделали фотографию, когда Бэк рыбачил? Он выглядит очаровательно в резиновых сапогах.

— Северная часть штата. У Романа есть хижина в горах в Нью-Пальтц. Она в деревенском стиле, но в ней есть большая ванна на ножках, которая тебе бы понравилась. Нам стоит поехать туда весной.

— Я бы с радостью.

Несколько часов спустя мы чистили зубы, готовясь ко сну, когда Дрю сказал:

— Сегодня звонила Тесс.

— Кто?

— Мой секретарь. Она говорит, что ее доктор разрешил ей вернуться на полставки через две недели. Восстановление после операции на бедре проходит лучше, чем ожидалось, и движение полезно как часть ее физической терапии.

— Это прекрасно.

В вихре событий последнего месяца я не искала новый офис. Только в первую неделю позвонила одному агенту по недвижимости, который показал мне офис размером со шкаф в таком районе, за который я точно не хотела бы платить сумму, в два раза превышающую мой бюджет.