Интуиция подсказала мне, что он избегал связи с Эмери, потому что хотел весело провести время — трахать преподавателей и студентов, избегая любых отношений. И как же на самом деле я узнал это, встретившись с чуваком всего пару раз? Потому что знал выражение лица таких типов. Я ежедневно смотрел на такого в зеркало в течение последних двух лет с момента моего гребаного развода.

Бэк достал свой планшет и рисовал жирафа. Я засмеялся, задумавшись, как часто рисовал, разговаривая по телефону. Воспитание чаще всего побеждало природу. Я отчетливо мог видеть, как рисую жирафа прямо сейчас, если бы этот карандаш оказался у меня в руке. Хотя у моего жирафа, вероятнее всего, были бы сиськи, потому что с момента достижения мной десятилетнего возраста у всех нарисованных мной персонажей были сиськи.

И если в детстве все напоминало мне о сиськах, прошлая неделя напоминала об Эмери. Реклама ярко-красной помады в аэропорту. Ярко-красные губы Эмери обернуты вокруг моего члена. Предположение стюардессы о том, что наши планы на вечер могут быть разрушены отложенным полетом. Планы Эмери — была ли она прижата мудаком к дивану? Мой сын рисует жирафа. Если бы я нарисовал жирафа, у него были бы сиськи. Сиськи Эмери невероятные. Все дороги в моем сознании в последнее время были перенаправлены в одно единственное место.

Я опрокинул половину напитка за один глоток и достал телефон из кармана.

Дрю: Чем решила заняться сегодня вечером?

Затем я ждал характерного жужжания, подающего сигнал об ответе Эмери. И ждал.

***

Я свихнулся на киске. Уже в третий раз за утро я проверял телефон. Ничего. Двадцать часов прошло.

После приготовления шоколадных блинчиков, которые были больше похожи на чипсы, чем на тортик, я спросил Бэка, чем бы он хотел заняться. Ответ был всегда одинаков: катание на коньках. Парень был помешан на хоккее. Поэтому я надел на маленького монстра три слоя одежды, связал вместе наши коньки и перед выходом перебросил каждую пару через плечи.

Мы спустились в лобби, и я сказал Бэку, что мне нужно заскочить в офис. Все еще не получив ответа от Эмери, я начал думать, что, возможно, мне стоило волноваться, вместо того чтобы испытывать раздражение по поводу того, чем она занималась.

В моем офисе играла негромкая музыка. Что-то инструментальное, и сердцебиение ускорилось от осознания, что дальше по коридору была Эмери. Не уверен, волнение мной двигало или гнев, но я слышал, как в ушах шумела кровь, когда я добрался до ее кабинета.

Дверь была наполовину открыта, но она не выглядела так, будто слышала, как я вошел, поэтому я постучал, не желая ее напугать. Учитывая то, что она запрыгнула на стул, я бы сказал, что план не сработал.

Инстинкт заставил меня поднять руки в знаке поражения. Снова.

— Это просто я.

— Ты охренительно напугал меня.

В этот момент Бэк, стоящий позади меня, выскочил из-за моих ног.

Эмери накрыла рот ладошкой.

— О Боже. Прости. Мой язык.

Бэк ответил за меня.

— Мой папа выражается похуже.

Я улыбнулся и потрепал его волосы, но нужно запомнить, что позже мне стоит поговорить с ним о том, чтобы не выдавал мои секреты.

Эмери слезла со стула, подошла и присела, протягивая руку.

— Ты, должно быть, Бэк.

— Бэккет Арчер Джаггер.

Губы Эмери растянулись, и она посмотрела вверх на меня. Я пожал плечами.

— Что ж, приятно познакомиться, Бэккет Арчер Джаггер.