Так сказал Роланд.

Но тут выступил вперед отчим Роланда – граф Гвенелон.

– Великий Карл, – сказал он, – не надлежит тебе слушать советы безумцев. Внемли мудрому совету: коль хочет Марсилий стать твоим покорным вассалом, не отвергай его! Семь лет мы сражаемся. Пора кончать войну.

Все франки согласились с этими словами и порешили единодушно: да будет мир!

– Кого же послать мне в Сарагосу? – спросил Карл.

– Меня! – вызвался Роланд.

– Нет, – возразил граф Оливьер, ближайший друг Роланда, храбрый и рассудительный рыцарь. – Мавры вероломны. А вы, Роланд, отличаетесь пылким нравом и можете навлечь на себя беду. Уж лучше я вместо вас отправлюсь к Марсилию.

– Ни вас, Роланд, ни вас, Оливьер, – никого из двенадцати пэров Франции я не рискну отправить к сарацинам, – сказал Карл.

– Тогда позвольте поехать мне, – сказал архиепископ Турпин. – Я сумею достойно поговорить с ними.

Но Карл в ответ только покачал головой.

Тогда сказал Роланд:

– Пусть едет Гвенелон, мой отчим. Он лучше других сумеет исполнить поручение короля.

Страх обуял Гвенелона: еще никто из франков не возвращался от мавров живым. Со злобой и досадой сказал он пасынку:

– Если король прикажет, я поеду к Марсилию. Но коль позволит судьба мне вернуться от мавров, до самой смерти я не забуду, что ты посылал меня на верную гибель.

– Я охотно отправился бы вместо вас, будь на то соизволенье короля, – возразил Роланд.

– Поедешь ты, Гвенелон! – сказал Карл. – Возьми мою перчатку, мой жезл, как подобает послу, и поезжай.

Принимая жезл и перчатку короля, Гвенелон уронил перчатку на землю.

– О боже! – вскричали франки. – Это дурной знак! Не себе ли на горе мы шлем посла к Марсилию?

– Время покажет, – ответил на это Гвенелон и пустился в путь.

В оливковой роще он нагнал послов Марсилия. Гвенелон вступил в разговор с Бланкандрином и открылся ему, что отныне его заветное желание – погубить своего пасынка Роланда.

* * *

Царь Марсилий в своем дворце восседал на высоком троне, покрытом драгоценным александрийским шелком. Вокруг него в глубоком почтительном молчании стояли двадцать тысяч мавров.

Бланкандрин сказал:

– Карл Великий не дал нам никакого ответа. Вместо этого он прислал к тебе своего посла, графа Гвенелона, чтобы объявить через него свою волю.

– Говори! – приказал Марсилий послу.

Гвенелон выступил вперед:

– Мой властелин велел сказать, что должен ты, царь, приехать в столицу Карла – Ахен и там отречься от своих богов, а принять истинную веру – христианство. И тогда Великий Карл отдаст тебе во владение половину Испании. А второй половиной станет править Роланд – племянник короля. Такова воля Карла, и тебе надлежит ее исполнить. Если же ты, царь, ослушаешься могучего Карла, он возьмет твою столицу, а тебя предаст позорной казни.

Марсилий сразу воспылал гневом, а царевич Джюрфалей воскликнул:

– О государь, позволь мне наказать надменного франка! За свои дерзкие речи он достоин немедленной казни.

Услышав эти слова, Гвенелон обнажил свой меч с золотой рукоятью.

Бланкандрин шепнул Марсилию:

– Останови кровопролитье, царь! Граф Гвенелон хочет оказать нам услугу.

Бланкандрин взял Гвенелона за руку и подвел его к трону.

– Дивлюсь я Карлу, – проговорил царь Марсилий.