Софарита слетела на корабль, велела Талабану причаливать к берегу и полетела обратно в Эгару.

Полчаса спустя она вернулась. «Змей» стоял на якоре, с палубы виднелись высокие горы на юго-западе.

— Отправимся туда, — сказала Софарита. — Там нас ждет Одноглазый Лис.

— Сколько у него воинов? — спросил Талабан, — Двадцать.

— Алмеки поблизости есть?

— Да. Несколько сотен.

Талабан вполголоса выругался.

— Я обещал Раэлю отправить корабль с командой обратно в Эгару, но двадцать аватарских лучников нам очень бы пригодились. Успеешь ли ты связаться с Раэлем и спросить, можно ли взять их с собой?

— Нет. Но в Эгару они не нужны. Располагай ими, как тебе угодно.

— Что это значит? — спросил он.

— Я не хочу говорить об этом сейчас. Сойдем сначала на берег.

Теперь этот день настал, но она не испытывала ни торжества, ни пьянящей радости. Не так представляла она себе эту минуту.

— Они заключат сговор с алмеками, — сказал Бору. — Нельзя им доверять. Кончится тем, что мы все погибнем.

— Может быть, ты и прав, — промолвила Межана, — но я так не думаю. Их жены и дети мертвы, власть ими утрачена, время их истекло. Мы выполним последний приказ подвижника-маршала.

Местность к востоку от города оставалась затопленной, но южнее, где низина переходила в возвышенность, было сухо.

Серебряные всадники во главе с Раэлем поднялись на невысокий холм. За воротами города сгрудились в напряженном ожидании несколько сотен ополченцев — кое-кто с мечами и копьями, большинство с ножами и наскоро выструганными дубинками. Лучников среди них было только несколько, и доспехов на них не было.

— Ступай к Третьим воротам, — сказала Межана Пендару. — Как только Раэль атакует, выводи солдат. Ополченцы последуют за вами.

— Потери будут огромны, бабушка, — предупредил он.

— Постарайся остаться в числе живых.

Пендар поклонился и побежал по стене туда, где ждали вагарские солдаты. Межана посмотрела в жесткие голубые глаза Бору.

— Ты можешь остаться здесь со мной или пойти с ополченцами. Выбирай сам.

— Ты меня ненавидишь, да? — спросил он.

— Ненависть не для этого дня. Он посвящен сожалению.

Бору с холодной улыбкой достал свой меч и спустился вниз, к ополченцам.

Алмеки заметили отряд Раэля, и колонна солдат двинулась наперерез всадникам.

Межана устала. Всю ночь она помогала извлекать погибших из-под развалин Библиотеки. Только двух женщин нашли живыми. Одна умерла, когда ее вытаскивали, другая лишилась обеих ног и истекла кровью, когда подняли придавившую ее балку. Спасатели откапывали десятки трупов.

За эту долгую ночь ненависть Межаны к аватарам испарилась, Самая страшная месть, которую она замышляла, казалась мелкой по сравнению с постигшей их трагедией. Она плакала при виде детей, искореженных камнями, сожженных смертельным огнем.

Когда она увидела, как Раэль прижимает к себе тело любимой жены, ненависть покинула ее вся, без остатка.

Да, аватары творили зло, но Великий Бог покарал их, и не дело больше лелеять против них мстительные замыслы.

Раэль пришел к ней перед выездом из города. Помолчав, он протянул ей руку, и Межана ее приняла.

— Удачи, — сказал он. — Теперь два города остаются на вас, на вагаров. Отныне историю пишете вы. Возможно, у вас не найдется ни единого доброго слова о нас и нашем правлении, но я прошу вас помнить, как мы ушли.

— Вы не обязаны это делать, Раэль, — сказала она.