Анна улыбнулась. Хэл любил похвалить своих коллег – ее, следователей, работавших на месте преступления, патрульных. Еще одно из его приятных качеств.

– Спасибо, Хэл.

Она закончила разговор, сняла лабораторный халат и повесила его в узкий шкафчик. Поменяв оранжевые «Кроксы», которые носила в лаборатории, на уличную обувь, собрала свой рабочий чемоданчик. Снова загудел телефон. Это пришел обещанный Хэлом адрес. Дважды нажав на иконку прикрепленного к сообщению фото, она дождалась, когда то загрузится. Вскоре картинка обрела четкость.

Женщина. Примерно ее возраста. Темные, волнистые волосы. Лежит на кровати. По коже Шварцман моментально пробежала дрожь, словно сейсмические толчки. Кто то уже накрыл простыней ее ноги и живот, словно покойную нашли обнаженной; но над линией талии была видна тонкая полоска одежды. Если бы не бледность кожи, ее можно было бы принять за спящую.

В руках она держала небольшой букетик желтых цветов.

2

Сан Франциско, Калифорния

Шварцман посмотрела на мигалку припаркованной у тротуара патрульной машины. Между вращающимися вспышками синего ей мерещились бесконечные желтые цветы. Как она ни старалась, у нее не получалось выбросить из головы найденное за дверью. Никакого предупреждающего звонка от консьержа. Звякнул лишь дверной звонок. И все.

В глазок Анна увидела пустой коридор. Затем открыла дверь и нашла возле двери огромный букет. Бледно  и ярко желтые розы, каллы, фрезии, хризантемы.

Она сжала кулаки, пытаясь побороть страх.

Огни мигалок рисовали на светлом фасаде здания тени и подсвечивали синим цветом нижнюю часть листьев на невысоких дубках, высаженных вдоль бульвара, создавая впечатление подводного мира.

Чтобы не окоченеть на зябком ночном воздухе Сан Франциско, соседи стояли вдоль тротуара в куртках, накинутых прямо поверх пижамы или спортивного костюма. Сбившись небольшими группками и сложив на груди руки, люди смотрели на дом.

Они ждали ответов. Это не тот район, где убивают людей. Было видно, что они замерзли и напуганы. Шварцман могла сказать о себе то же самое.

Но она не поддастся страху. Она не знала точно, стоит ли за этой смертью Спенсер. Правило судебной медицины номер один: никогда не пытайтесь заранее предугадать результат. Именно это она ценила в своей работе. Никаких коротких путей.

Анна вышла из машины, открыла багажник и вынула черный чемоданчик с жесткими стенками. Сосредоточенно прошла по тротуару к зданию, показала удостоверение и переступила порог.

Кен Мэйси дежурил у двери.

– Добрый вечер, док.

Шварцман улыбнулась его добродушному лицу.

– Добрый вечер, Кен. Не ожидала увидеть вас сегодня вечером.

Она сняла короткие черные ботинки и надела темно синие «Кроксы», которыми пользовалась, работая в помещении.

– Поменялся сменой с Харди. Он купил билеты на «Уорриорз»  и теперь ведет на матч всю семью.

– Повезло, – сказала она, довольная, что есть минутка переброситься парой слов с коллегой.

– Это точно.

Шварцман натянула поверх кроксов синие бахилы.

– Есть ли новые рестораны, чтобы пополнить мой список?

– Пробовали тот ливанский ресторанчик, который я рекомендовал? – спросил он.

– «Маззат». Попробовала, – подтвердила она. – Да. Была там. На прошлой неделе. Хотела поблагодарить вас по электронной почте. Я заказала кёфте. Вкуснотища.

Кен улыбнулся.

– Я тоже обожаю кёфте. И бамию.

У Кена имелся бесконечный список лучших заведений этнической кухни в городе, торговавших навынос.

– Готова попробовать еще что нибудь новенькое.

– Замечательно, – сказал он. – У меня есть кое что для вас, когда вы вернетесь.