– Выглядит новой, правда?

Хэл вспомнил разномастные стаканы в своем собственном доме. С полдюжины тарелок; все, кроме одной, со сколами. Мелкие трещинки от микроволновки.

– Буквально все. Новое и лишь самое необходимое. Кто живет, имея лишь четыре тарелки?

– Кто то, кто не планирует оставаться надолго.

– Верно. Сегодня поговорю с ее сестрой. Спрошу у нее.

Он открыл ящик для столового серебра и обнаружил, что в нем так же мало вещей, как и в шкафчиках. Затем проверил остальные ящики. Нашел штопор и показал его Роджеру.

– Хорошая мысль, – отозвался тот, извлекая из своего ящика пакетик для сбора вещдоков.

Помимо штопора, у жертвы имелись одна кулинарная лопатка, сервировочный набор для салата, половник и большая сервировочная ложка. В кухонном шкафу стояло несколько банок с супом, сухая смесь, батончики мюсли, крекеры, небольшая коробка хлопьев и еще одна бутылка вина. В холодильнике были овощи, пара коробок из под еды навынос, йогурты, диетическая кола и вода.

Казалось, будто кто то прошел по продуктовому магазину и купил первые двадцать вещей, которые пришли в голову. Но дело было не только в этом.

Квартира казалась безликой, как номер в отеле для длительного проживания, а не местом, где кто то жил.

Она провела здесь несколько месяцев, а не пару недель. Где следы ее пребывания, где царапины? Где пятна? Тут явно что то не так.

– Хм…

– Может, она работала круглые сутки? Ела на работе…

Из глубины квартиры вышла Наоми Мьюир из команды техников криминалистов.

– Нашли что нибудь? – спросил Роджер.

– Ничего. Никаких личных документов. Никаких фото, кроме тех, что в рамках. Ящики стола в буквальном смысле пусты.

– Может быть, кто то забрал вещи?

Хэла не отпускало странное чувство, что все это не то, чем кажется на первый взгляд.

Виктория Стайн не жила здесь, в том смысле, в каком большинство людей живут в своих домах. Чем больше он думал об этом, тем большей уверенностью проникался. Не хватало даже грязи. Возможно, она держала эту квартиру как своего рода фасад?

Ему хотелось позвонить в квартиру Кэрол Флетчер и спросить, как часто она встречала свою соседку на самом деле.

– Нет, – сказала Наоми. – Пыль осела на поверхности равномерно. Никаких пустот, дающих основание предположить, что что то было удалено.

– Возможно, это была не постоянная работа, – размышлял вслух Роджер. – Или же она не хотела перевозить сюда все, пока не убедится, что работа ей по душе?

– Может, и так, – согласилась Наоми. – Но если б я через всю страну переехала на новое место, то взяла бы свой планшет и компьютер.

Если Стайн жила здесь, Хэл ожидал найти больше ее личных вещей. В том числе и компьютер.

– Вы не нашли компьютер?

– И не только его, – продолжила Наоми. – Ни коробки, ни футляра, ни лишних шнуров, ни модема, ни вайфая.

– А как насчет ее телефона?

– Его я тоже не отыскала, – сказала техник и подняла полиэтиленовый пакет. – Но зато нашла бумажник. Карточка социального обеспечения, водительские права из Южной Каролины и одна кредитная карта.

Хэл подумал про собственный бумажник. У него были три разные карты. Плюс дебетовая карта его банка. К тому же никто не носит в бумажниках карточки социального страхования.

– Одна кредитная карта, – повторил он.

– Банк Америки.

– Даже у меня больше одной кредитной карты.

– Верно. Я прочесала все, но больше ничего нет. Никаких секретных тайников, ни стенного сейфа.

– Не возражаешь, если я возьму это? – спросил Хэл, указывая на пакет с бумажником.