|
И бесконечно терпеливый. Он начал работать над проблемой, и вопрос был не в том, сделает ли он это, а в том, когда. Не знаю, как близок к поставленной цели он был, когда я ушла, но я знала: он что то задумал. Знала, что времени у меня в обрез. И то, что для побега мне нужно было несколько часов, а он редко так долго не проверял меня. Но одна из его коллег проводила благотворительную акцию и попросила меня помочь. А я сказала ей, что нужна дома. Спенсер не любил, когда мои обязательства держали меня вдали от него.
– Это похоже на тюрьму – сказала Хейли. – Это и была тюрьма. Даже хуже. Если выбирать между тюрьмой и Спенсером, Шварцман предпочла бы первое. Ни одна тюрьма не сравнится с набором правил и безграничным запасом жестокости ее бывшего. – Эта женщина посетовала перед своим мужем, что без меня все будет иначе, а тот поговорил со Спенсером, и я была включена в список. Это был любимый трюк Спенсера. Он всегда знал, если Анна отказывала кому нибудь из его коллег, и заставлял ее заменить отказ согласием. Это был весьма ненадежный метод, но в тот раз все сработало так, как нужно. – Я приехала туда, где проводилась благотворительная акция, получила задание вместе с группой незнакомых женщин – и спрятала свой мобильник в одном из диванов, чтобы Спенсер мог отследить его. Затем незаметно вышла на улицу и заплатила наличными за такси до дома моей тети Авы в Чарльстоне. Я боялась, что он может нагрянуть туда, но она позаботилась о том, чтобы за домом велось наблюдение. Те дни, когда Анна пряталась у Авы, какой бы испуганной она ни была, оказались первыми моментами радости за многие годы. Ава заказывала еду. Они не ложились спать допоздна, ища в Интернете медицинские школы, куда Шварцман могла бы повторно поступить. Ава спасла ей жизнь. Если б не сестра отца, Анна даже представить не смогла бы, что уйдет. – Я оставалась там дней десять, пытаясь понять, что будет дальше. Затем мы с Авой сели в лимузин, приехали в Атланту и там сели на самолет. С тех пор я не видела Спенсера. Прошло уже семь с половиной лет. – И он не оставил тебя в покое? – спросила Хейли. – Нет. Он всегда находил меня. – Я не позволю, чтобы с тобой что то случилось, Шварцман. – Хэл потер лицо. – Мы найдем этого ублюдка, независимо от того, убивал ли тот Викторию Стайн или нет. – Он указал на коробку из под кроссовок «Найк». – Это все, что накопилось за эти годы? – Да. И здесь также все записи частного детектива, которого я нанимала. – Не возражаешь, если я возьму ее себе? Анна подумала о том, как долго она носила эту коробку с собой. Наполняла ее, что то в нее добавляла, что то изучала… Нанимала детектива. Хэл хотел взять расследование на себя. Он поклялся прижать Спенсера. Она уже давно разуверилась, что такое возможно. «Ну, разве что чуть чуть. Совсем чуть чуть», – подумала Шварцман, передавая коробку Хэлу. – Это все твое. – Мы передадим это Роджеру, – сказал Хэл. – Честно говоря, я не думаю, что там найдется что то полезное. Записки, открытки… никто не поверит, что от них он перешел к убийству. Хэл обнял ее свободной рукой за плечо и легонько притянул себе. Ее отец не был крупным мужчиной, но Анне на мгновение показалось, что он наблюдает за ней. Что это он неким образом прислал к ней Хэла и Хейли. Ощущая рядом с собой спокойную силу Хэла, она даже позволила себе немного прильнуть к нему. Сколько времени прошло с тех пор, как она позволяла себе опереться на кого то? – С тобой все будет хорошо, – сказала Хейли. В этих словах Шварцман услышала голос отца. Все будет хорошо, милая девочка. Как часто он это говорил? Как ей хотелось в это верить! Хэл отпустил ее. |
