Изменить размер шрифта - +
- И чем дольше  я  изучал
Геббельса, тем яснее мне становилось,  что  он  таил  в  себе  постоянное,
глубоко затаенное зерно ужаса перед  фюрером...  Видимо,  поэтому  он  так
безудержно лгал, извращал факты, переворачивал явления с  ног  на  голову,
чтобы доказать любой - самый вздорный - постулат Гитлера...  Я поднял  его
досье... Вы знаете историю доктора Геббельса?
     - Меня интересовало будущее,  полковник...  Когда  воюешь,  постоянно
думаешь о будущем, то есть о жизни...  В историю обрушиваются только после
побед...
     - И поражений. Причем я затрудняюсь сказать, после чего нации охотнее
всего растворяются в истории, может быть, даже после поражений...  Так вот
Геббельс. В принципе Гитлер как фюрер государства должен был судить его за
каждодневную дезинформацию, ибо хромой уверял народ  в  неминуемой  победе
даже тогда, когда кончился Сталинград.  И народ верил ему - врать он  умел
талантливо, он по призванию не пропагандист,  а  драматический  актер,  он
верил своей лжи,  он  бы  Отелло  мог  сыграть,  право...  Я  посещал  его
публичные выступления, знаю, что говорю... Я видел напор, атаку, взлет, но
каждый раз во время его речей - а я садился в ложу прессы, близко от него,
- я порой замечал в его пронзительно-черных, круглых глазах ужас.  Да, да,
ужас... Он вспыхивал и моментально исчезал... Но он вспыхивал, Скорцени...
Просмотрев в Нюрнберге досье, которое мы на него  собрали,  я  порадовался
своей наблюдательности...  Нет, я  не  хвастаюсь,  это  в  общем-то  не  в
характере американца, мы прагматики, а хвастовство слишком женственно, это
угодно порабощенным народам, лишенным права  на  свободу  поступка...  Вам
известно, что наиболее талантливым оратором, громившим Гитлера в  середине
двадцатых годов, был именно Геббельс?
     - Этого не может быть, - отрезал Скорцени,  сделав  маленький  глоток
пива.  -  Не  противополагайте  его  пропаганде  -  свою,  это  недостойно
победителей.
     - Изложение фактов - пропаганда?
     - Вы пока еще не назвали ни одного факта.
     - Назову... Имя Штрассера вам, конечно, знакомо?
     - Вы имеете в виду изменника или эмигранта?
     -    Изменником    вы    называете    истинного    создателя    вашей
национал-социалистской рабочей партии Грегора Штрассера?
     - Истинным создателем партии был, есть и останется фюрер.
     - А вот это как  раз  пропаганда.  Я  дам  вам  архивы,  почитаете...
Архивы, Скорцени, страшнее динамита...  Именно поэтому - и я понял, что вы
догадались об этом, - мы приехали сюда, на вокзал,  из-под  записи,  чтобы
ничего не попало в архив: я дорожу вами, потому что вы уже  Скорцени...  А
когда Гитлер начинал, он был Шикльгрубером, вот в чем беда... И состоял на
к о н т а к т е  у  капитана  Эрнста  Рэма  -  в  качестве   оплачиваемого
осведомителя...  Не надо, не дышите шумно  ноздрями,  я  же  сказал  -  вы
познакомитесь с архивами..
Быстрый переход