«Неужели же я даже тогда это видел? - удивился Ростик. - Ведь ничего почти не понимал, не мог бы даже словами описать, а вот оказывается - видел».

    Он еще раз пересмотрел рисунки и понял, что он действительно нарисовал то, что видел, но почему-то эта особенность стала заметнее только после того, как его рисунки много лет рассматривал Ромка. И не он один, наверное. Что происходит с рисунками, вообще с изображением, когда их рассматривает множество людей в течение долгого времени?

    Нет, решил Ростик, нужен конструктивный подход, какая-нибудь философия... И едва он это про себя решил, как почти сразу же понял - в его рисунках, которые он для экономии бумаги делал на одном листе чуть не поверх друг друга, все - Шир Гошоды и махри, бакумуры и пернатики, двары и даже викрамы - все чем-то разделены. И только люди, которые иногда были прорисованы весьма схематично, объединяют их.

    То есть с точки зрения формальной композиции именно люди определяли единство того, что Рост изображал, иногда даже вовсе о том не думая. Но эта особенность прослеживалась, она была, иногда даже казалась немного навязчивой.

    -  Так, - Рост отложил рисунки и посмотрел на своих нежданных гостей. - Ты молодец, что принес эту папку.

    -  А что? - как бы невинно спросил Витек.

    -  Долго пояснять, - отозвался Ростик.

    Но впервые за все последние дни отчетливо представил, что из него, кажется, потому и не мог получиться художник, что он рисовал что-то иное, не то, что видели глаза. А то, что он понимал о мире другим, не переводимым в изображение образом.

    -  Главное, - он снова осознал, что небрежничает, а ведь не терпел этого, и когда сам был в возрасте мальчишек, и теперь презирал в людях едва ли не больше, чем трусость. Да ведь это и было трусостью, только неосознаваемой, а потому как бы прощаемой... Если люди настолько недисциплинированны, что позволяют ее прощать. - Я понял главное. Что на острове по ту сторону нашего моря есть трава ихна. - Он подождал, пока ребята переключатся на новый оборот их разговора, и убежденно добавил: - Она там есть, нам нужно только ее выменять на что-то... Или отвоевать, если не будет другого выхода.

    Часть 2

    НОВАЯ ЗЕМЛЯ

    Глава 7

    Ростик оглядел собравшихся почти с тоской. Все были ребята технической направленности - Казаринов, Поликарп, который отпустил бороду с усами, вероятно, из нежелания бриться хилыми и очень ненадежными бритвами с его же завода. А может, у него было так много интересов, что вид собственной многомудрой головы его просто не заботил. Еще за столом сидел Сергей Дубровин, тот самый, которого Рост помнил еще по временам, когда обеспечивал алюминиевый завод торфом для выработки электроэнергии. Тогда он ему понравился, но на этот раз бросал на Роста чересчур внимательные взгляды, что несколько смазывало внешнюю дружественность их отношений. Последним был незнакомый паренек, очень юный, почти мальчишка, чуть старше, чем Ромка или Витек. Но у него на боку была довольно навороченная пушка пурпурных, и почему-то сразу становилось ясно, что обращаться с ней он умеет. Все называли его Серым, и лишь однажды Дубровин окликнул его по фамилии. Это оказался тот самый Изыльметьев, про которого Рост уже что-то слышал, только не хотел припоминать, от кого и по какому поводу.

    Поликарп, по установленной в этой четверке табели о рангах, расстелил на столе свернутые трубочкой листы сероватого ватмана и придавил их с трех сторон, чтобы они не сворачивались. Для четвертого угла он не нашел достаточный груз и придерживал его пальцем.

    Собрались в городском доме Кошеваровых. Сам Илья Самойлович был где-то на работе, по своим управленческо-мэрским делам, но чувствовалось, что он в этом кабинете больше не работает.