От следующего пинка контейнер взлетает в воздух, закрученный так, что мне кажется, я сижу в центрифуге стиральной машины. Подброшенная его лапищей вверх, на долю секунды вижу над головой небо, вижу, как в вышине несутся черные грозовые тучи.

Мой ящик падает на землю, единственным своим отверстием вниз. Мне уже больше ничего не видно, но я прекрасно слышу, как Apи отчаянно ругается, называя меня такими словами, которые я тебе, уважаемый читатель, даже и повторить не могу. Он, видимо, изо всех сил трясет укушенной рукой, потому что в пробоины моей хлипкой скорлупы-конуры летят брызги его крови.

И тут я улыбаюсь. Улыбаюсь счастливой и безмятежной улыбкой. Мне вдруг становится совершено ясно, что такое — та черная грозовая туча, которую я только что видела.

Это стая ястребов, а впереди ее Игги и Газман. Они снижаются, готовые штурмовать Школу. Они летят нам на выручку.

Можешь, дорогой читатель, считать меня совсем крезанутой, но зрелище огромного пернатого хищника, рвущего на куски плоть ирейзера, вызывает у меня удовольствие.

На мое счастье, Ари, ослепленный звериной яростью, до сего момента упорно игнорировал защелку на моей клетке. Ровно в тот момент, как он наконец догадался открыть ее и вытащить меня наружу, на него с высоты ринулся ястреб, со стальными когтями и биологической неприязнью к волкам.

Выпустив меня из своих лапищ, Ари размахивает руками во все стороны, что есть мочи отбиваясь от птицы. Куда ему! Ястреб впился ему в шею когтями и смертоносным клювом долбит темя.

— Ангел! Немедленно удирай отсюда! — я оглушительно ору, подбегая к Ангелу, обогнав белохалатников на расстояние вытянутой руки. Отпихиваю их локтем, хватаю ее за пояс и подбрасываю вверх, как могу высоко.

Попутно успеваю открыть клетку Клыка. Несколько белохалатников разом наваливаются на меня, но обыкновенные людишки со мной совладать не могут, пусть даже вдесятером. А уж если я рассержена, так и подавно. Одному — наотмашь в челюсть. Похоже, он недосчитается пары зубов. Другому — ногой под толстый двойной подбородок. Он недоуменно смотрит на меня и, как тюфяк, опрокидывается на задницу.

Вырвавшийся из клетки Клык вмазывает ближайшего белохалатника в тележку. Клык холоден, собран и движется на редкость размеренно и четко: рука заведена назад, кулак сжат, резкий выброс вперед — удар. Противник смят.

Освободить Надж труда не составило. Под прикрытием Игги и Газмана, поведших ястребов на второй заход нападения, она кубарем вылетела на траву из раскрытой клетки.

Тетка в белом халате все не может подняться на ноги. В полуполете поддаю ей ногой в грудь. Она обмякает и снова заваливается набок. Вот тебе, ведьма, узнаешь у меня, что такое «вредное производство»!

Между тем Ари стоит на коленях и беспомощно раскачивается, обхватив руками раздолбанную ястребом башку. Клык не может сдержаться и вмазывает этому отморозку от всего сердца за все, что только накипело, — раз — в ребро! два — в скулу! — и наконец, подобрав чью-то раздолбанную конуру, с размаху водружает ее Ари на голову. Словно ставит на нем большой жирный крест.

Пара коротких шагов разбега — и я уже поднимаюсь ввысь. Слышу рядом с собой, как крылья ястребов разрезают воздух, и меня охватывает восторг.

Внизу насчитываю четверых валяющихся на земле белохалатников и еще троих ирейзеров, кроме Ари. Двое оставшихся ирейзеров пока стоят на ногах. Один из них пытается достать ствол, но тут же получает удар в запястье стальным гнутым клювом. Это камнем упал на него ястреб.

— Клык! Игги, Газ! — ору я. — Быстрее! Вперед! Делаем отсюда ноги!

Они следуют за мной, но им явно неохота покидать поле боя.