— Макс, что с тобой? — закричала Надж.

Но я уже не могла ни отвечать, ни думать, ни двигаться — я уже ничего не могла. Крылья сложились, как бумажные, и я камнем полетела вниз.

Со мной творится какая-то чертовщина.

Опять…

Из глаз у меня текут слезы. Руки обхватили голову, как будто стараются не дать ей расколоться на множество мелких кусочков. В мозгу мерцает единственная полубессознательная мысль: скорее бы умереть, только пусть это поскорее кончится.

Подхваченная сильными, надежными руками Клыка, я чувствую, что снова поднимаюсь вверх. Мои смятые крылья болтаются обвисшими тряпками, но ничто не имеет значения, кроме того, что мой мозг превратился в горячую кашу и булькает в агонии. Словно из другого мира, до меня слабо доносятся мои собственные стоны.

Скорее бы умереть…

Не помню, как долго Клык тащил меня. Медленно-медленно, тоненькой струйкой, боль начала утекать из моей воспаленной головы. Я смогла чуть-чуть приоткрыть глаза. Потом вздохнуть… Наконец осторожно решаюсь отпустить голову, все еще ожидая, что она сейчас рассыпется на тысячу осколков.

Приподнимаю веки — Клык внимательно ловит малейшее мое движение.

— Ты, Макс, весишь целую тонну! Ты что, булыжников наглоталась?

Клык никогда не шутит. Даже не пытается. Его неумелая попытка приободрить меня пугает меня еще больше: если он психанул, значит, дело швах! Чтоб немного его успокоить, стараюсь улыбнуться ему в ответ.

— Макс, ты живая? — с таким испуганным лицом Надж снова похожа на маленькую девочку.

— А-а-га, — это все, что я могу из себя выдавить.

Кажется, меня только что хватил инсульт.

— Найди, где нам приземлиться, — прошу я Клыка. — Пожалуйста. Срочно!

Спустя примерно час я решила, что совсем оправилась. Только вот от чего?

Тем временем мы устраиваемся на ночлег.

— Осторожно! Расчистите площадку пошире. Вы же не хотите спалить весь лес, — подаю я голос.

— Похоже, ты пришла в себя, — бормочет Клык и поддает ногой сучья подальше от того места, где Игги разводит костер.

Одарив его сердитым взглядом, помогаю Ангелу и Надж строить из больших камней стенку для костровища.

Ты, дорогой читатель, может, хочешь меня спросить, почему это слепой парнишка балует со спичками? Потому что он в этом деле спец! Если где надо чего зажечь, взорвать, искру высечь, фитиль подкрутить, зовите Игги. Не промахнетесь! А там судите сами, что это, его дар или ваш риск.

Через двадцать минут мы уже экспериментируем с приготовлением пищи на костре. Хоть кулинарную книгу пиши: «Приготовление блюд на костре по-максимуму».

— Могло бы быть и хуже, — произносит Газман свой вердикт, снимая зубами с палочки кусок почерневшей колбасы.

Надж явно повезло меньше:

— Бананы больше не жарим, — мрачно заявляет она и стряхивает в кусты какую-то вязкую кашу.

— Еще-е-е, — мурлычу я, сжимая между двух галет горячую шоколадно-зефирную массу. Отправляю в рот здоровенный кусок моего сладкого сэндвича, и по телу разливается несказанное блаженство.

— Клево, как летом в походе, — жизнеутверждающе заявляет Газман, но вместо ответного энтузиазма его восторг почему-то вызывает у Клыка только ядовитый сарказм:

— Ага! Поприветствуем участников слета беглых мутантов!

Втихаря пинаю его ногой, мол, кончай!

— Тебе лучше знать! Как скажешь… — скривился Клык и перевернул над огнем свой кусок бекона.

Я растянулась у костра, подложив под голову свитер. Пора расслабиться и подумать.