Входит Упырь, окруженный удвоенным числом телохранителей. Экс-президент благоухает моим лосьоном - как и следовало ожидать, ублюдок клюнул на патриотическую этикетку. Увидев меня, он благосклонно улыбается и даже здоровается со мной за руку.

Я потихоньку расспрашиваю Хаджи Альфонса о сидящих в холле. В основном это деятели среднего калибра, которым суждено стать министрами, губернаторами, начальниками департаментов. Разумеется, эти посты они займут лишь в случае успеха путчей на Монтеплато, Сапфире, Зиянде и Брахме. С профессиональной точки зрения подобная мелочь меня не интересует.

Внезапно исчезают пейзажи. На мониторе - диктор, который объявляет:

- Сейчас выступит видный общественный деятель планеты Монтеплато...

Имя тонет в шуме голосов. Собравшиеся не ожидали услышать название родного мира.

На голограмме появляется старый Мендоса Ю-тань, Патриарх клана Горного Моря. Дядюшка выглядит не лучшим образом, ему давно пора делать повторное омоложение. Тем не менее голос старца звучит бодро:

- Среди звезд пропал человек по прозвищу Уран, который давно покинул родовое гнездо, но остается любимым сыном Монтеплато и Горного Моря. Мы храним надежду, что он еще жив. Уран, если ты слышишь меня, помни: Монтеплато не забывает своих детей. Империя и клан не забывают и не бросают в беде тех, кого любят и кем любимы. Где бы ты ни был, мы найдем и освободим тебя. Если мы опоздаем и найдем тебя мертвым, то за тебя жестоко отомстят.

Мне есть о чем подумать. Уран - агентурная кличка, которую я выбрал, начиная сотрудничество с Тай-по. Если старик знает это имя - значит, Тай-по и клан обменялись информацией...

- И это все? - разочарованно спрашивает Розетта. - Они называют этот бред важным сообщением? Аль-Зумруд произносит злорадно:

- Приятно было слышать, что попал в беду еще один подонок из Горного Моря.

Остальные тоже радуются, и только Молла Асим говорит дрожащим голосом:

- Он неспроста выступал. Люди из клана Горного Моря слов на ветер не бросают. Если обещали кого-нибудь прикончить или спасти - обязательно так и сделают.

- Нас с тобой они тоже заочно приговорили, - хихикает Аль-Зумруд. - Если ты заметил, мы еще живы.

- А как же Бисмал, Мириам, Чезаре, Рикардо? - Дохтур-Похтур вскакивает с кресла, сотрясаемый дрожью. - Надо что-то с ними сделать... Надо в первую же минуту вторжения сжечь Драконовы горы, забросать нейтронными бомбами!

Внезапно подает голос генерал из Южной Мальвины, назначенный на место, освобожденное безвременно покинувшим нас Жирным Педиком. Будущий шеф полиции робко напоминает:

- Они простили Клювермана.

- Он явился с повинной, - отрезал Хаджи Альфонс.

- Проклятый предатель! - взвизгнул Упырь.

А ведь правда - Борис Клюверман, который был министром этнического регулирования в правительстве Упыря, добровольно сдался имперским властям в 2300 году. Он сам пришел в посольство Единых Миров на Просперити. По просьбе Совета Проконсулов клан Звездной Стражи, заочно приговоривший бывшего министра к смерти, отменил приговор, и Клюверман отделался десятью годами каторжных работ. Кажется, сейчас он частично восстановлен в правах и работает юрисконсультом в какой-то сельской артели на Альгамбре. Перекрывая шум голосов, Фурушита рычит:

- Прекратите истерику, вы, бабы токсикозные! Разве не видите, что враг просто хочет нас запугать...

Адмирал показывает на голограмму. Теперь транслируют не виды Единых Миров, а кадры, посвященные имперской армии. Мелькают боевые корабли, танки, атакующие подразделения, закадровый голос перечисляет одержанные Землей победы, а по экранам продолжает бежать строка анонса о важном заявлении. Теперь это предупреждение появляется и на других имперских каналах. Здесь, в замке, публика замерла в ожидании, причем с каждой секундой компания мятежных вождей нервничает все сильнее.