— Вы хотите сказать мне, они и сами не знают, что являются разведчиками готовящегося вторжения?

— Ну конечно, не знают, — в отчаянии сказала девушка. — Мы все родились уже на звездолете и считали себя колонистами. Должно быть, существовали какие-то запечатанные приказы, передававшиеся офицерам от поколения к поколению.

— Понятно, — сказал Тони.

Действительно, как не понять: так, по всей видимости, политики действовали везде — устраивали заговоры, а остальные следовали за ними, как овцы, пока не осознавали, что впереди их не ждет ничего, кроме бойни.

— У вас уже есть достаточно веские доказательства, что я не являюсь другом Дола и его приспешников, — сказала Бенда Иттаи. Она говорила спокойно, вероятно понимая, какой эффект производила на Тони. — Верьте мне. Разрешите мне показать этот микрофильм своему народу. Это принесет намного больше пользы, чем если его получит Мировой Совет. Разве вы этого не видите?

Да, все это достаточно очевидно, с горечью думал Тони, зная, что сейчас эти двое с тревогой следят за его лицом, пытаясь понять, что он ответит. Он сам не знал, что ему отвечать. Он добился своего, нашел Мюррея, но понятия не имел, что с ним делать дальше. Перед ним стояла проблема посложнее тех, которые приходилось решать за круглым столом Совета ООН.

Если он ничего не предпримет — скажем, его убьют, секретарь Грирсон немедленно начнет действовать. Небольшие силы росков на Земле будут сокрушены, прежде чем к ним придет помощь. Но когда она придет? Люди будут безжалостны. Ядерная бомбардировка из космоса — вот что их ждет и о чем даже страшно подумать.

Если Стобарт и его люди придут сюда, они, без всякого сомнения, тут же заберут микрофильм. Они найдут пленку, где бы она ни была спрятана. Ни один роск никогда больше не увидит ее. И захват этой пленки вызовет немедленную атаку землян на базу росков.

Если же первыми сюда доберутся люди Дола… Что ж, это самое худшее, что может произойти.

Пока что, однако, инициатива была не за Грирсоном, Стобартом или Долом. Она была в руках Тони. Он угрюмо вспоминал о своей Теории Активного Действия — каким же легкомысленным он тогда был. Сейчас он был поставлен перед сложнейшей задачей: какое решение было наилучшим?

Повернувшись к окну, оп с раздражением взглянул на пыльное стекло, чтобы скрыть свою неуверенность от Мюррея и девушки. За окном, в ярком солнечном свете что-то двигалось. Человек — или роск — пробирался от одного куста к другому. Времени у Тони явно не оставалось. Он резко отвернулся от окна. МРФ должна знать о планах вторжения — чем больше разногласий будет на базе Суматры, тем лучше. Но и Земля должна знать все детали этого вторжения, чтобы быть готовой ко всяким неожиданностям.

— С микрофильма должна быть снята копия, Бенда Иттаи, — сказал он. Эта копия будет доставлена в ООН для изучения. Тогда вам предоставят возможность пробраться на свою базу с оригиналом и вручить его Тоделлу Ко Барру.

Он повернулся к Мюррею, сидевшему на кровати, посасывая свой маскахаль.

— Как ты заметил, время не ждет, — сказал он. — Быстро давай мне микрофильм.

— Ты, кажется, все еще не понял, — ответил Мюррей. Он устало и раздраженно протер глаза. — Боже всемогущий, Тони, неужели тебе до сих пор не ясно, какого ты свалял дурака? Я ведь уже сказал тебе, что микрофильма у меня нет.

Пригнувшиеся фигуры, пробирающиеся от куста к кусту — они, возможно, сейчас уже были у дверей храма.

И с ними был… Аллан Конлиф — внезапно выпрямившийся, натянутый, как струна.

В голове Тони мелькнула мысль, заставившая его принять решение. Время действительно не ждало. Он бросился на Мюррея.

Мюррей вскочил было, но тут же повалился обратно под тяжестью Тони.