– Понятно, – я скрипнул зубами. Эти подонки предусмотрели решительно все. Заплатили задаток моими же деньгами и лишили меня возможности купить лошадь. – А если я перекуплю коней?

– Невозможно. У тебя нет таких денег.

– У меня две с половиной тысячи дукатов. Забирай их.

– Не выйдет, милсдарь. Две с половиной тысячи стоит только одна лошадь. А тебе, как я понимаю, нужны две. Плюс сбруя, это еще тысяча.

– Слушай, я тебя по-человечески прошу. У меня неприятности из-за двух подонков. Срочно нужны лошади. Выручишь – отблагодарю.

– Предлагаю сделку, милсдарь, – Ульс почесал бороду, посмотрел на меня испытывающе, будто оценивал мою готовность пойти до конца. – Давай меняться. Деньги мне не нужны, но одну лошадь ты можешь взять платой за свою девку.

– За какую девку? За Шамуа?

– Ага, – отвечал Ульс. – Она мне понравилась. Редкая красотка. Мой сын содержит в Нолси-Ард корчму с танцовщицами, но все они страшные, как горные гадюки. Твоя подружка пользовалась бы большим успехом, а я бы начислил тебе… ну, пять процентов с дохода.

– Потанцевать, значит, захотелось? Ах ты, сволочь! – Я сжал кулаки, шагнул к торгашу, намереваясь разобраться с ним по полной программе, но Ульс был готов и к такому повороту разговора. Мне в грудь немедленно был нацелен арбалет, и я понял, что шансов у меня никаких.

– Проваливай отсюда, сопляк, – заявил мне лошадник, не опуская арбалета. – И радуйся, что я сегодня в хорошем настроении.

Я вышел на улицу в такой ярости, что готов был убить сто тысяч человек. Шамуа тут же повисла у меня на шее и осведомилась, почему у ее господина такое хмурое лицо.

– Не будет у нас лошадей, – сказал я и рассказал Шамуа о предложении, которое мне сделал лошадник. – Нам нужно уходить отсюда как можно быстрее.

– Господин, если позволите, я бы хотела поговорить с этим человеком. Нам ведь нужны деньги, не так ли?

– Шамуа, что у тебя на уме? Не хватило на сегодня приключений? Мы в полном отстое, и я не смогу тебя защитить. Надо убираться отсюда, пока нас обоих не заставили танцевать стриптиз под прицелом арбалета.

– Господин, я все понимаю. Только несколько слов.

– Шамуа, что же ты делаешь? – вздохнул я. – Ладно, идем!

Ульс даже не удивился моему возвращению. Удивило его то, что вместо меня начала говорить Шамуа. А меня просто прибило то, что она заявила лошаднику.

– Танцевать? – сказала Шамуа, уперев руку в бедро. – Почему бы и нет? Но с порядочными девушками заключают контракт. Сколько ты мне будешь платить?

– Платить? – Ульс довольно долго пытался осознать происходящее. – Это мой сын, Джем будет тебе платить. Надо с ним говорить.

– Где мне найти твоего сына?

– Он… он недалеко живет. Сейчас позову.

Ульс выскользнул бочком на улицу, оставив нас вдвоем. Я таращился на Шамуа во все глаза: такой мне ее еще не приходилось видеть.

– Мы попросим двадцать пять процентов от выручки, господин Алекто, – заявила Шамуа, обнимая меня за шею. – Он согласится, вы увидите. И у вас будет лошадь. Никуда они не денутся.

Очень скоро слухи о новой танцовщице облетели весь Нолси-Ард, а ближе к вечеру в заведение Джема набилось все мужское население городка. Вообще-то, таверна меня удивила. Я уже говорил, что Нолси-Ард оказался редкостной дырой, но вот местный очаг культуры оказался вполне презентабельным строением с большим залом (правда, гости здесь сидели не за столами, а на здоровенных топчанах, что напомнило мне восточную чайхану), обилием ярко горящих медных светильников, большим дощатым помостом в середине зала и вполне приличной кухней и большим выбором напитков – от местного ринка до отличного пива.