С левой рукой человеку было уже не тягаться с Киртианом. Неуклюжая попытка удара сверху, незащищенная подмышка – и эльфийский лорд нанес «смертельный» удар. Клинок вошел по рукоять, не встретив ни малейшего сопротивления, и человек вскинулся – ощущение колотья во всем теле дало ему знать, что он «убит».

Теперь кожа человека приобрела оттенок молодой листвы – он светился целиком, с ног до головы. Беззлобно ругнувшись, он отсалютовал Киртиану, спрятал меч в ножны и, сняв шлем, присоединился к пяти «убитым», уже стоявшим в сторонке. Все они светились тем же чудным желтовато‑зеленым цветом. Киртиан задержался на миг, любуясь этой картиной – что было ошибкой с его стороны.

Внезапный разряд, пронзивший тело, сообщил Киртиану, что его ударили в спину. И Киртиан увидел, что сам он тоже начинает светиться.

– Галкаш! – выругался он на Древнем наречии и услышал в ответ знакомый смех сержанта Джеля. Киртиан с отвращением загнал меч в ножны, сдернул шлем и присоединился к остальным «убитым».

Но Джель недолго торжествовал победу: из кустов у него за спиной вынырнул Хорен и, когда Джель повернулся, полоснул того по горлу. Джель выругался еще более цветисто, чем Киртиан, а его люди разразились свистом и язвительными замечаниями.

– Ну, подумаешь, захватили врасплох! С кем не бывает? – делано‑безразличным тоном заметил один из «покойников».

– Эй, сержант, ты проспорил мне пиво! – бессердечно напомнил другой. – А Хорену – три ночные вахты.

– Без тебя знаю.

Сержант снял шлем, бросил его на землю и сердито зыркнул на шутников. Но те знали, что им ничего не угрожает: пока сражение продолжалось, «убитые» могли говорить, что им в голову взбредет. Это было еще одно из правил, введенных для того, чтобы учебный бой не превращался в настоящую драку.

– Спокойно, спокойно! – побранил его третий, когда Хорен исчез – отправился искать себе нового противника. – Настоящий воин никогда не поддается гневу во время боя.

– Я уже вышел из боя, – сквозь зубы огрызнулся Джель.

Он бросил на товарищей по несчастью еще несколько испепеляющих взглядов, подобрал шлем и зашагал вниз по склону. Киртиан спрятал улыбку и сочувственно хлопнул Джеля по плечу.

– Ничего не поделаешь, старина, – сказал он, надеясь, что сожаление получается достаточно правдоподобным. – Такое уж твое везение.

– Ты хотел сказать – такая уж моя беспечность? – проворчал Джель, взъерошив слипшиеся от пота темно‑русые волосы, в которых уже пробивалась седина. – Нечего меня утешать, Киртиан. Я тебя заполучил, когда ты принялся торжествовать, – а потом сам сел в ту же лужу. Мало того – ты дождался, пока у меня лопнет терпение, и подкараулил меня. Так что этот раунд за тобой. Я тебя недооценил.

Поскольку к этому моменту желтовато‑зеленых «покойников» стало уже втрое больше, чем красно‑оранжевых, справедливость слов Джеля была бесспорна. Потому Киртиан прикусил язык и попытался напустить на себя более скромный вид.

– Думаю, этот эксперимент можно считать удачным, – сказал он вместо этого. – Я, по правде говоря, сомневался, что нам удастся зайти дальше постановочных боев и сражений по договоренности, но теперь видно, что модель работает.

– Я бы все‑таки на некоторое время ограничился легковооруженными бойцами, – предостерегающе заметил Джель.

– Я так и думал, – заверил его Киртиан. Количество «покойников» все увеличивалось, и они, отойдя с поля боя, подбадривали сражающихся криками или осыпали их шуточками. – По крайней мере, до тех пор, пока все не попрактикуются.