Подобная откровенность застала Триану врасплох. Киртиан прямо‑таки видел, как она пытается сообразить: что бы такого лестного сказать, чтобы это не выглядело лестью.

– Ну, поскольку мне пока не выпадало случая с вами побеседовать, я не могу об этом судить, – сказала в конце концов Триана и рассмеялась низким, грудным смехом.

У многих восприимчивых юношей от этого смеха перехватило бы дыхание.

– Вам не понадобится много времени, чтобы убедиться в этом лично, – до грубости прямолинейно сообщил Киртиан. От дальнейшего обмена любезностями его спасло появление слуги, сообщившего, что кушать подано. Конечно же, Триану тоже пригласили отобедать. И на ночь ее тоже придется оставлять, поскольку она проделала долгий путь – как и любой гость, явившийся без приглашения: приехала от ближайшего портала, к которому у нее был ключ. Возможно, Киндрет лично доставил ее на последнюю стоянку армии, а оттуда до поместья Мот было не больше дня езды, да и то если ехать не торопясь. И если Триана и вправду поддерживает какие‑то отношения с Киндретом, тот спокойно мог бы это проделать.

А это значит, что она, возможно, работает в союзе с Киндретом, а не с Аэлмаркином.

«Или с обоими одновременно». Учитывая то, что рассказала ему о Киндрете Лашана, можно было не сомневаться, что, как только бывший благодетель Киртиана увидит в нем соперника, Киртиан тут же будет устранен.

А это, конечно же, будет на руку Аэлмаркину. А потому совершенно неважно, на кого именно работает Триана, на кузена Киртиана или на великого лорда. Ему все равно надо старательно изображать грубого солдата, чье счастье в войне, а до политики ему и дела нет.

Отлично. Теперь понятно, какой тактики придерживаться. Обед, в соответствии с распоряжениями Мот, проходил в уютной интимной остановке. Это вполне устраивало Киртиана. На всем протяжении обеда он усердно трудился над созданием образа маньяка, одержимого двумя стремлениями: во‑первых, совершенствовать свое воинское искусство, а во‑вторых – разыскать отца или хотя бы разузнать о его судьбе. От всех намеков на то, что он мог бы – если Совет решит, что больше не нуждается в его услугах как главнокомандующего, – занять место в Совете, Киртиан попросту отмахивался.

– Ни за что! – воскликнул он, когда Триана, устав от намеков, сказала об этом прямо. – Я там свихнусь в первый же день! Да я скорее займусь ваянием цветов! Цветы хотя бы не будут со мной спорить!

Триана явно удивилась, но не растерялась. Напротив – стоило лишь Киртиану высказать свое мнение по данному вопросу, как она принялась всячески его поддерживать.

– Ну, в таком случае.., скажем, ваши методы обучения наверняка будут творить чудеса с рабами‑гладиаторами, – вкрадчиво произнесла Триана. – Возможно, если вам не хочется разводить их самостоятельно, вы могли бы объединиться с каким‑нибудь заводчиком и открыть школу.

– Мог бы.

Тут Киртиан решил подкинуть Триане еще одну головоломку.

– Конечно, – напыщенно заявил он, – до тех пор, пока эти презренные волшебники существуют. Совету нужна будет армия, чтобы уничтожать их, – и я, чтобы возглавлять эту армию. Может, они и неплохие тактики по сравнению с.., ладно, обойдемся без имен, – но я лучше.

Благодаря Лашане Киртиан знал то, чего еще не ведала Триана: что два эльфийских лорда, долго просидевших в плену у людей, уже выпущены неподалеку от поместья Чейнара и что им подсадили фальшивые воспоминания о второй, доселе совершенно неизвестной группе волшебников, скрывающихся где‑то в тех же краях, среди странных холмов и лесов. И Киртиан знал, что как только Совет узнает об этих загадочных волшебниках, притаившихся прямо у них под боком, там поднимется паника И его непременно отправят на поиски этого нового гнезда волшебников.