Как ему подготовиться к бою, если у него не было никакого интереса к сражению?

Этот вопрос крутился с яркой настойчивостью солнечных проблесков, пробивающихся сквозь тучи. Он вдруг подумал, что если именно здесь все закончится для него — его служба Слову, его усилия найти и защитить парня по имени Ястреб, его забота о Призраках, все незаконченные дела в его жизни. Рыцари Слова не живут долго, но почему–то он всегда считал, что у него будет больше времени.

— Они готовы, — внезапно сказал Ахиллес, подходя к нему.

Логан посмотрел на этого мужчину, на чуть заметную улыбку на его лице, и понял, что никто ни на минуту не подумал, что он собирался этого избежать.

— Что мне делать? — спросил он.

— Выходите на арену. Крилка уже ждет. Остались только вы. — Ахиллес отступил назад. — Удачи.

То, что он сказал, понял Логан, было Прощайте.

Он бросил последний взгляд на витрину оружия, представляя на минуту тех мужчин и, возможно, женщин, которые несли его в бою. Он еще раз посмотрел на три покрытых рунами посоха, которые принадлежали другим Рыцарям Слова, пыльные и безжизненные в своих оковах, их мощь исчезла вместе с жизнями их носителей. Они не больше него хотели этого. Это было непристойно, что им пришлось прийти к такому концу. Крилка Коос убивал, чтобы увериться в своей доблести. Он убивал так, чтобы его последователи верили, что он непобедим. Все, что он поклялся делать как Рыцарь Слова, было отвергнуто. Логан почувствовал, как внутри медленно разгорается огонь гнева. Это никогда не прекратится, пока кто–нибудь не заставит это остановиться.

Если он не заставит это остановиться.

Он сжал руками свой посох, глубоко вздохнул и вышел на арену.

Рев, который раздался при его появлении, чуть не сбил его с ног. Крики бешеного нетерпения вырвались из глоток сотен мужчин и женщин. Сапоги топали и стучали по проходам трибун, а руки хлопали и ударяли по металлическим сиденьям. Паства собралась во всей своей силе, чтобы засвидетельствовать его уничтожение от рук их лидера, спасителя и сфабрикованного героя. Логан ощутил боль внизу живота, волна страха пробежала по нему. Он не был застрахован от последнего, и несмотря на то, что он сотни раз смотрел смерти в лицо во время своих набегов на рабские лагеря, он никогда не сталкивался с ней в таких обстоятельствах. Его горло сжалось, а желудок подпрыгнул, когда рев нахлынул на него, как океанская волна, то поднимая его, то опуская.

На всех трибунах, вокруг них и под ними, появились толпы Пожирателей, их темные силуэты горбились и корчились в нетерпеливом ожидании того, что должно произойти, отчего у него мороз пробежал по коже. Такого большого количества он не видел с тех пор, как парня по имени Ястреб, странствующего морфа, сбросили со стен компаунда в Сиэттле. Сотни, ожидающие кровопролития. Ожидающие своего шанса испить боль и тоску, темные эмоции, которые выплескивают сражающиеся. Это будет битва между двумя Рыцарями Слова, и такой шанс утолить свой голод больше никогда не выпадет. Никто не мог их видеть, кроме него и Крилки Кооса. Никто другой даже не подозревал об их существовании.

Логан Том почувствовал, как его желудок сжался при этой мысли.

Крилка Коос ожидал на другом конце арены. Он был одет в черно–серую одежду и такого же цвета доспехи, его черный посох комфортно покачивался в его руках. Руны на нем уже пылали голубым светом. У него был вид человека, который не боится, не беспокоится. Он ждал без какого–либо признака нетерпения или спешки. Для него это будет еще один бой, еще одно убийство. Этот бой будет немного особенней, чем большинство других, потому что Логан был Рыцарем Слова, но только в этом и разница.

Исход был предопределен; уверенность в этом отражалась на его лице.

Он ждал, пока Логан полностью не вышел из–под трибун, оказавшись на арене, а затем широко развел свои руки в жесте приглашения.