— Сколько он уже там? — прошептал он Каталии.

Она покачала головой, едва уловимым движением, ее тело распласталось по земле рядом с ним.

— Ну, как ты думаешь, что происходит?

Она снова покачала головой.

— Так что же нам делать?

Она посмотрела искоса:

— У тебя нет плана? — в ответ прошептала она.

— Нет! Я думал, у тебя есть! — она его раздражала, он продолжал с упреком: — Почему у меня должен быть план? Это была твоя идея!

— Брать тебя с собой было не моей идеей, так ведь.

— Во–первых, идти сюда было твоей идеей?

Она не ответила и он вернулся к наблюдению за входом в склад, пытаясь найти какое–нибудь движение в темноте.

Ничего. Из всего, что он знал, возможно Логана Тома бросили в черную яму и закрыли там.

Они прятались на вершине с одной стороны от входа в здание, позади и над остальным постройками и вне пределов города–призрака. Понимая, что их должно быть видно на шоссе с дальнего расстояния, они выбрали дорогу прямо за людьми, которые забрали Логана Тома, резонно полагая, что раз шоссе было под наблюдением, то за группой людей из городка вряд ли будут следить. До сих пор они доказывали свою правоту. Они никого не увидели и их никто не остановил, пока они продвигались по оврагам и долинам, которые змейкой петляли среди холмов, и, наконец, оказались в лесистом местечке, где они в настоящее время и обосновались.

Но теперь, когда они нашли прекрасное укрытие, место, откуда они могли видеть, что происходит внизу, а сами оставались невидимыми, они не представляли, что же делать дальше.

Или, по крайней мере, Ягуар не знал. Он искоса посмотрел на Каталию. По ней было трудно что–либо сказать.

Он изучал ее пятнистое лицо. Странное, на первый взгляд, но как только вы пропускали участки Ящерицы, даже красивое. Она отличалась так же, как Тесса — необычная, уникальная. Черные волосы, как у Тессы, но у нее была бледная кожа, как у Мелка. Он не мог объяснить эту привлекательность. Конечно, частично от того, как она сражалась. Любая девушка, которая так быстро разделалась с тремя мужчинами, была чем–то особенным. Даже Воробышек не смогла бы сделать так. Он еще понаблюдал за ней. Не мог отвернуться. Не хотел. Он удивлялся, почему она прикладывала столько сил, пытаясь уверить каждого в ее уродстве.

Она вдруг посмотрела на него, рот скривился в злую усмешку.

— Что, не может от меня глаз отвести, не так ли?

Он отвернулся, сгорая от смущения. Глупая уродина, подумал он и тут же проглотил свои слова. Называть так ее было неправильно, даже не произнося слов вслух, даже думать таким образом неправильно, и вдвойне неправильно предполагать, что она какая–то плохая только из–за ее состояния. Он ненавидел себя за то, что думал и что говорил до того, как подумает. Ненавидел, что делал это так часто. Как тогда, когда Логан привел эту девушку в лагерь.

Первое, что он сделал, назвал ее уродом, его рот быстрее его мозгов, как будто между ними не было никакой связи. Воробышек регулярно указывала ему на это. Также и Речка, время от времени. Это было так. Он заслужил это. Он должен это признать.

— Я извиняюсь за все, что говорил о тебе раньше, — импульсивно прошептал он, неспособный взглянуть на нее, пока он это говорил. — Я не должен был обзывать тебя. Ты не заслужила этого. Я не это имел в виду. На самом деле, я просто был дураком.

— Дай–ка мне свой Спрэй, — сказала она в ответ, как будто не слышала его.

Он немного заколебался, удивленный такой просьбой, но затем передал свое оружие. Кэт взяла его и быстро засунула под свой плащ, проделав что–то, чего он не мог видеть, чтобы скрыть его внутри.

— Эй! — возразил он. — Что ты делаешь?

Она оглянулась, подмигивая ему.