Некромант решительно подошел к стене и коснулся ее ладонью. Каменная плита отошла в сторону, и за ней открылся проход в лабораторию.

Это была истинная лаборатория некроманта, как ее представлял непосвященный. Черные стены были отполированы до зеркального блеска. В потолке было большое окно, чтобы можно было наблюдать за движением звезд. Удобный каменный пол, на котором можно легко нарисовать любую фигуру, каменный же алтарь с канавками для стока крови, несколько полезных приспособлений, чтобы удержать тех, кто вырывается, стойка с ритуальными ножами, несколько шкафов с реактивами. Лаборатория для получения необходимых ингредиентов была оборудована в соседней комнате. Так было удобнее. Главным в этой комнате была функциональность — во всех ее проявлениях.

— Тина, ты готова?

— Не фиг спрашивать, давай работать!

— Предупреждаю еще раз, это будет достаточно болезненно. Ты взяла кляп?

— Разумеется! Рон, хватит, а? Мне иногда кажется, что это у тебя будут забирать силу, а не у меня!

— А мне иногда кажется, что это ты будешь забирать силу, а не я!

Тина только фыркнула в ответ. Рон положительно был очарован этой женщиной. После долгого сидения в медальоне он думал, что уже никто и никогда не сможет его заинтересовать. И к женщинам относился очень потребительски. Не говоря уже о его планах по мщению верховному вэари. Вопреки всем прогнозам, Рон не собирался мстить всем подряд. Он отлично понимал, что большинство вэари виновны только в клинической глупости. А это лечится. Жизнью. Вот Таись ан-Криталь, верховный вэари — это было другое. И его дочь. Чтобы и памяти от этого подонка на земле не оставалось. При одной мысли о верховном вэари у Рона стискивались зубы. Да так, что эмаль крошилась. Рон считал, что выживает и сохраняет здравый разум, чтобы отомстить. И тут его собственное подсознание сыграло с ним подленькую шуточку. Подумайте сами! Если несколько тысяч лет думать только о мести, если ненавидеть человека несколько тысяч лет — это что же будет!? Рон свихнулся бы еще в первые десять лет, не то, что десять тысяч. Но «ужас вэари» желал сохранить здравый разум. Поэтому уже через два года великие планы мщения были отложены на полку — и Рон вспоминал о них, только когда у него было особенно плохое настроение. Все остальное время он старался занимать себя. Каждые тридцать часов он обязательно погружался в подобие транса, выбирая ночное время. Он старался изнурять себя наблюдением за своими хозяевами. Он занимал себя умственной работой, составляя, запоминая, перепроверяя цепочки заклинаний… Он жаждал свободы, стремился к мести, но — абстрактно. Вся его энергия была направлена внутрь, на сохранение своего рассудка.

И Рон дождался своего часа. Судьба любезно предоставила ему свободу, силу — и инструмент для мщения.

Во всяком случае так он сначала подумал о Тине.

Тина же, не зная о великих планах «ужаса вэари», решительно опровергала все его расчеты. Она была умна, решительна, готова на все для восстановления справедливости. Рон восхищался ее разумом, хотя и не мог понять ее принципы. И собирался оставаться рядом столько времени, сколько понадобится, чтобы постигнуть вечно изменяющуюся натуру своей спасительницы. Сто лет? Тысячу? Или всю жизнь? «Ужасу вэари» казалось, что это будет очень интересным занятием.

От лирических мыслей его отвлек весьма недовольный голос ведьмочки.

— Рон, черт побери!!! Долго ты будешь мне хвост крутить!!?

— У тебя нет хвоста, — огрызнулся Рон.