— Минутку... — сказал Дэвид.

— О'кей, — ответил кондуктор.

Дэвид вынул из кармана Пэдди деньги за проезд и сунул туда еще один билет.

— Удачи, — сказал Пэдди и принялся читать свое ПИСЬМО.

Держал он его вверх ногами, но смотрел на него с восхищением.

Они вышли на углу освещенной газовыми фонарями. Пэдди от поездки словно полегчало.

— Вы нам покажете, где вы его видели? — спросил Роланд.

— И не подумаю, — ответил Пэдди.

— Подожди, Роланд, — произнес Дэвид.

— Пожалуйста, — попросил Роланд.

— Куда идти, покажу, но сам туда не пойду.

— Я тоже не пойду, — сказала Хелен.

Они дошли до следующего угла, и Пэдди инстинктивно остановился возле матовой двери пивной.

—  Дойдете до конца следующей улицы, — сказал он — а там рукой подать.

Его внимание отвлекли звуки пианино и смех по ту сторону двери.

—  Э-э... я, пожалуй, выпью чуток, чтобы не простыть, — сказал он. — Ночка выдалась тяжелая.

Он толкнул дверь. Шум из пивной вырвался на улицу, и Пэдди исчез среди множества посетителей, дыма и  шума. Дверь захлопнулась.

Дети остались на углу. Улица туннелем уходила вперед; фонари были потушены; дома пусты.

19

Пустырь

— "Совпадение!" — повторил Роланд. — Больше ты ни­чего сказать не можешь? "Совпадение!" Меня от этого тошнит.

— Если ты думаешь, что мы потащимся к тем развали­нам, — заявил Дэвид, — ошибаешься.

— Но мы должны найти Финдгорна, тогда все будет хорошо, — настаивал Роланд.

— Мне страшно, — сказала Хелен.

— Ты вчера уже достаточно натворил, — вмешался Дэвид. — Знаем мы твои идиотские затеи. Никуда не пойдем. И не уговаривай!

— Нет, пойдем! — крикнул Роланд и побежал по тем­ной улице.

— Роланд! Не глупи! Вернись!

Голоса затихли.

"Они должны прибежать! Не могут они меня одного оставить!"

Роланд кружил по улицам, которые здесь были поши­ре; постепенно глаза его привыкли к темноте. Взошла луна, небо было светлым от множества огней, горевших в городе. Роланд сворачивал в проулки, пересекал пере­крестки, снова несся не глядя по улицам.

"Я узнаю, когда они прибегут за мной. Это будет лег­ко. Они позовут меня".

Железный прут оттягивал ему плечо. Он держал прут в вытянутой руке и вдруг ощутил его тяжесть. Роланд остановился и прислушался. Он услышал гул города, низкий, непрерывный шум, походивший на тишину.

Там, где он остановился, сносили дома. Обнажившиеся ребра крыш зигзагами расчертили небо. Почувствовав усталость, Роланд уже не был так уверен в себе. Но то, что он сделал, казалось ему единственным решением. Упрямые лица его сестры и братьев ясно говорили, что спорить бесполезно. Дело было не в том, что ребята ему не верили. Нет, они ему верили. Но они боялись. Роланд тоже боялся.

Вокруг царила тишина... Развалины давили. Шаги Роланда гремели по булыжнику. Окна и двери уставились него; брошенная мебель притаилась среди груды обломков. В тени какого-то здания застучала о кучу кирпича жестянка.

— Сюда! — крикнул Роланд. — Я здесь!

Никто не отозвался.

Роланд пошел дальше. Трудность заключалась в том, из-за всех этих домов и улиц он не мог ничего увидеть. Весь квартал был сплошным лабиринтом из домов, углов и развалин. Его братья и сестра находились, возможно, рядом, но он их не видел, а кричать больше не хотел. Роланд поискал, куда можно без опасений подняться, и увидел лестницу на обнажившейся внутренней стене дома.