М да. Сегодня явно не мой день. Словно высшие силы сговорились и высыпали долго хранимую порцию гадостей на одну маленькую и несчастную меня. И ведь сидят там сейчас козлы такие, попивают свой божественный чай и посмеиваются, глядя, как одна растрепанная, зареванная мокрая курица бредет к автобусной остановке.

Пока сидела на лавочке и ждала свою маршрутку, пыталась себя успокоить. Ну, подумаешь, уволили. И что? Мало ли в нашем городе таких вот магазинчиков. Работа везде найдется. Было бы желание. И вообще, давно нужно что то поменять в своей жизни, которая в последнее время стала похожа на этот самый день. Такая же неприветливая, тусклая и лишенная всяких ярких красок.

Самое обидное заключалось в том, что моя теперь уже бывшая работодательница зажала зарплату за последний месяц.

– Это будет штрафом за испорченную витрину, – шипя не хуже ядовитой гадюки, выцедила она, сверкая глазищами под которыми черными кляксами растекся некогда безупречный макияж.

Язва, живущая глубоко глубоко в душе, мысленно посмеялась:

«Да подавись, коза ободранная! Все равно этих денег не хватит и на треть всего учиненного мною разгрома»

Настоящая я, при мысли, что в кошельке тоскливо покоились последние две тысячи рублей, постаралась удержать подступающие слезы, а Язва шикнула на нее и, понимающе положив руку на плечо, подбодрила:

«Не ссы, Элка! Прорвемся!»

Уголки моих чуть подрагивающих губ с усилием воли приподнялись. Я решительно поправила съехавшую набок сумку и пообещала себе больше не унывать. В конце концов, отсутствие денег это еще не конец света. Ведь у меня есть в жизни любимый мужчина, который всегда поддержит в трудную минуту.

Сейчас приду домой, зацелую своего Пузатика и, забив на все проблемы, завалюсь с ним в обнимку на диван, чтобы стоически выдержать очередной футбольный матч по телевизору, а на следующее утро, преисполненная положительных эмоций, начну искать новую работу.

Но как говорится: «Хочешь насмешить Бога – расскажи ему о своих планах».

Квартира встретила меня странной тишиной. Сначала я даже подумала, что Лени нет дома, но куртка его висела на месте. По привычке, аккуратно поставив туфли на обувную полку, повесила мокрый плащ на вешалку и, мазнув взглядом по красной сумке, замерла на месте, внимательно ее рассматривая. Женская. Явно дорогая, чтобы принадлежать моей почтисвекрови. Тут то я заметила сапоги в цвет сумке, которые в художественном беспорядке были раскиданным по коридору, ведущему в спальню.

Неприятное чувство царапнуло за горло, сердце пустилось в бешеный пляс, а Язва внутри меня встрепенулась, предчувствуя, что скоро будет ее выход на сцену.

В спальне я застала своего Лысика мирно сопящего в темноволосую макушку симпатичной длинногой выдры. Судя по тому, что на обоих не было и клочка одежды, то уснули они явно утомленные не тремя партиями в шахматы.

Вот тебе и приходи домой с работы пораньше.

Некоторое время я стояла замерев посреди комнаты, пытаясь осознать весь идиотизм ситуации, а потом, отмерев, пошла в ванную, где в поломойное ведро пустила холодную воду из под крана. И пока ведро наполнялось, набирала обороты и охватившая меня ярость. Когда вода уже стала переливаться через край, то и злость заполнила до краев мое сознание, грозя выплеснуться ядовитой струей на обидчиков.

Пока я, матерясь, тащила через коридор ведро с водой, никто в спальне не проснулся.

«Умаялись бедненькие» – приторным голоском прорычала Язва и одним четким движением выплеснула ведро воды на любовников, которые так сладостно нежились в постельке. На моем, между прочим, белье! Мне его бабушка подарила!

Девица дико завизжала и подскочила, словно ее не водой облили, а с головой окунули в кипящий адским огнем котел.