Эл никогда не видел, чтобы руки чародея могли с такой быстротой сплетать заклинания. Теперь их разделяло совсем маленькое расстояние. Меч Льва вонзился в бормочущий рот чародея. Задохнувшись, Ундарл замолчал, а Эльминстер, обливаясь слезами, прыгнул на королевского мага и снова вонзил в него клинок.

– За Элтрина! За Амритейл! – вскричал последний принц Аталантара. – За Аталантар! И... за меня, да проклянут тебя боги!

Извивающееся под его мечом тело начало меняться. Эльминстеру стало страшно, и он отпрыгнул в сторону. Кровь, капавшая с меча, была... черная!

В ужасе глядел Эл на кровавые останки главного Верховного Чародея. Ундарл, покачиваясь, поднялся на ноги и, сделав неверный шаг, слабо царапнул Эльминстера покрытыми чешуей лапами с когтями. Его искаженное болью лицо вытянулось в чешуйчатую морду, когда чародей упал, и длинный раздвоенный язык вывалился изо рта. Вокруг корчащегося тела внезапно замерцали огоньки. Чудовище медленно и тихо исчезло, оставив на полу лишь черную лужицу крови.

Эльминстер посмотрел туда, где только что лежал его самый главный враг, и вдруг почувствовал, что настолько устал, что едва держится на ногах... Принц повалился на пол, и зазубренный обломок меча, прикончивший и короля, и королевского мага, со звоном выпал из его руки. Светящаяся стена из мечей тут же угасла.

Наступила тишина. Прошло несколько долгих безмолвных мгновений, прежде чем один придворный нерешительно выступил из-за колонны и обнажил свой тонкий парадный меч. Он сделал неуверенный шаг вперед, затем другой... и замахнулся, чтобы вонзить меч в поверженного незнакомца.

Сталь сверкнула у его горла, и придворный с криком отскочил назад. Меч короля тускло блеснул в свете факелов, когда державший его булочник обвел взглядом тронный зал.

– Назад! – взревел Ганнибург. – Все назад, слышите!

Купцы и придворные не отрывали взгляда от растрепанного коренастого человека, стоящего над поверженным незнакомцем и размахивающего Мечом Оленя пусть немного неуверенно, но с яростной решимостью... Яркий свет заструился в зале. Удивленные лица обернулись к свету, но только для того, чтобы рты открылись от изумления еще больше.

Сквозь распахнутые двойные двери прошел источник этого сияния: высокая, стройная, темноглазая женщина. Ее кожа была белоснежна, походка величава, а движения уверенны. Она вела за руку ошеломленную босоногую девушку в изысканном халате, который был ей явно не по размеру. Увидев булочника, девушка пронзительно закричала и бросилась к нему.

– Ганнибург! Ганнибург!

– Шан! – взревел он, и забытый Меч Оленя упал на пол. Рыдая от счастья, они бросились в объятия друг другу.

Величественная госпожа улыбнулась, глядя на обнявшуюся пару. Казалось, самое ее тело испускало яркий свет. Она неторопливо пошла по запятнанному кровью ковру туда, где на каменном полу лежал Эльминстер.

Она взмахнула рукой, и в воздухе вокруг них что-то замерцало и запело. В исходящем от нее сиянии женщина выглядела как богиня, когда подняла голову и оглядела зал. Люди, встречавшие взгляд темных таинственных глаз, сразу затихали и только беспомощно таращили глаза. Когда все зрители подпали под ее чары, Мириала заговорила, и каждый из присутствовавших в том зале всю оставшуюся жизнь клялся, что она говорила обращаясь именно к нему или к ней.

– Это заря нового дня в Аталантаре,– сказала она.– Я желаю видеть людей, которых приветствовали здесь, когда королем был Утграел. Приведите их до наступления ночи к этому трону. Приведите сюда всех, кому Белор и его Верховные Чародеи не смогли помешать дожить до сегодняшнего дня, и велите принять их с честью! Новый король собирает их.