-  А если будет дочка? - спросил я.

    -  Очнулся! Паола, очнулся! - потом встревоженно: - Малышка, ты что, понесла?

    В ответ - слабый стон. Отрицательный.

    -  Шеф! - тормошит меня Гилва, - ты кого имел в виду?

    -  Вопрос риторический, - бормочу я, пытаясь понять, где я, и что я? Только что я сажал шаттл. Куда делись буровики? Откуда здесь Гилва? Глаза открывать не хочется. Если открыть глаза, придется что-то делать. Хочется лежать и… все.

    -  Мы куда-нибудь торопимся? - на всякий случай спрашиваю я.

    -  Вроде, нет. Тебе видней.

    -  Тогда полежим. - Проваливаюсь в сон.

    -  … а правда здорово, что мы прошли и все живы!

    -  Ага… Еще одно такое «мы» - и я уйду куда-нибудь… Далеко и надолго. Заведу себе домик, оболтуса из местных. Буду незабудки выращивать. И раз в месяц на демонов Обода охотиться. Все спокойнее, чем с вами ходить, - ворчит Гилва.

    -  Ну Гилвочка, не сердись пожалуйста, - Паола начинает льстить и подлизываться. Как понимаю, ей очень хочется узнать, как мы прошли Лабиринт. Мне, кстати, тоже. Поэтому не открываю глаз, притворяюсь спящим.

    -  Как ты думаешь, я храбрая?

    -  Гилвочка, конечно!

    -  Я тоже так думала.

    -  Ой, мамочки! Что случилось?

    -  А то, что я не привыкла бегать по минному полю, держась за хвост бешеного дракона! - кричит Гилва со слезой в голосе.

    -  Расскажи, родная! Я помню только до Великой Дуги.

    -  Вот-вот. А дальше Повелитель тащит тебя как бурдюк с дерьмом и ревет как раненый слон. Ты в полном отрубе, а Харон говорит, что должна быть в сознании, иначе кранты. Я должна гнаться за вами, приводить тебя в чувства. Я что, бессмертная? А потом вижу, что Повелитель тоже в полном отрубе. Ничего не видит, ничего не соображает, только ногами работает как ходулями. Глаз Змея, он же по прямой шпарил! Теперь я должна его заворачивать, да ты под ногами путаешься! А мне что - больше всех надо? Я что - по садику гуляю, или по Лабиринту? - Гилва все-таки расплакалась. Вот от кого не ожидал…

    -  Хорошенькая моя, ну успокойся, все позади. Вытри слезки. Все живы-здоровы, мы тобой гордимся, - утешает Паола.

    -  Я никогда так не боялась, - всхлипывает Гилва. - Только Повелителя направлю, ты опять глаза закатываешь. А у меня уже кровь из носа, перед глазами разноцветные круги. Вот сейчас, думаю, упаду, а вы так и пойдете по прямой… А когда до центра дошли, думаешь, он остановился? Так и прет дальше. Я же думала, остановится! А вы опять в Лабиринт! До сих пор не знаю, как догнала да на площадку бросила. Вы лежите как мертвые. Я хлопочу, не знаю, каким богам молиться. А он очнулся, спрашивает: «Мы куда-нибудь торопимся? Тогда я еще посплю!» Это вместо «спасибо»!

    Упрек справедливый. Вот успокоится, глазки высохнут, тогда я проснусь, буду ее восхвалять, носить на руках и Паоле в пример ставить. Пока не покраснеет как помидор. Гм-м? А если у нас с Паолой дочка будет? Гилва Богдановна… Нет, не звучит. Гилва ибн Богдан? Не… Гилва Богдансон? Тоже плохо… Гилва О'Борис! С ударением на первом слоге. Или Гилва МакБогдан. Папа - русский, мама - эмберитка, а дочка - чистокровная ирландка. Темны пути твои, Господи!

    -  Нет, Богдан, я не могу доставить тебя к Истинному Терминалу, сообщает Харон.