— Гнусная тварь! — заорал Финн. — Опять за старое принялся?

— Ситуация несколько осложнилась, доктор, но вообще-то вы правильно представляете себе положение вещей.

— А вы знаете, что я могу заявить на вас в полицию? — сказал Финн.

Рори окончательно вышел из себя. Он был бледен как смерть, глаза его сверкали.

— Не посмеете, — прошипел он. — Вашему семейству придется от этого не лучше, чем моему.

— Мне плевать.

Они стояли так близко друг к другу, что их разъяренные лица почти что соприкасались.

Вдруг Рори впал в бешенство. Выкрикивая ругательства, он схватил Финна за горло. Казалось, еще секунда, и Финну придет конец. Но в следующее мгновение Рори был уже на полу, сраженный сокрушительным ударом в челюсть, а Финн, сжав кулаки, готовился размозжить ему голову.

— Нет! — закричала я. — Нет! Не троньте его!

Финн стремительно обернулся, его глаза горели.

— Это только начало, Рори, — сказал он. — В следующий раз я обойдусь с вами покруче.

Он вышел.

— С тобой все в порядке? — спросила я Рори.

— Со мной все замечательно. Обожаю Рождество, а ты? Оно будит в нас склонность к театральности.

Мне было не до шуток.

— Ты, конечно, скажешь мне сейчас, что все его слова — бред, что в его обвинениях нет ни слова правды.

Рори налил себе стакан, выпил залпом и с размаху опустил его на стол.

— А ты что думаешь, Эмили? Ведь только это и имеет значение.

— Ничего я не думаю. — Я кусала себе губы, чтобы удержаться от слез. — Я знаю только, что ты не спишь со мной уже третий месяц и это сводит меня с ума. А тут еще является Финн, и все это одно к одному.

Взяв со стола ружье, Рори рассматривал его.

— Значит, свой рацион ты недополучила, — сказал он тихо.

— Убери ружье.

— Тебе страшно? Бедная Эмили!

Он поднял ружье. Палец его был на курке.

— Нет! — вскрикнула я.

Он целился вверх. Раздался негромкий взрыв, звон разбитого стекла, и студия погрузилась во мрак. В следующее мгновение я оказалась распростертой на ковре, задыхаясь под тяжестью его тела. Рори с такой силой прижался губами к моим губам, что у меня лязгнули зубы. Я бессильно сопротивлялась, пытаясь оттолкнуть его.

— Нет, Рори, нет, — кричала я.

— Ты этого хотела. Так получай же, черт тебя возьми.

В несколько секунд все было кончено. Я лежала на полу, перекатываясь с боку на бок и зажав себе рот руками. Мне казалось, что от сдерживаемых рыданий у меня разорвутся легкие.

Рори включил боковое освещение, направив мне свет прямо в глаза.

— Ты же этого хотела. Чем ты теперь недовольна?

Я тупо глядела на него, чувствуя, как слезы медленно катятся у меня по лицу.

— Ты же ненавидишь меня, — прошептала я, — люто ненавидишь.

— Ненавижу, — подтвердил он, — ненавижу твою бесхребетность.

Он вдруг обнял меня и притянул к себе. Я отстранилась.

— О Эмили, Эмили, — проговорил он. — Я сам несчастлив и тебе принес только несчастье. Прости меня, я не знаю, что на меня находит.

Облизнув языком пересохшие губы, я ощутила на них вкус запекшейся крови. Я должна была бы постараться утешить его, выяснить, что вызывало у него эти приступы беспредельной, бесконтрольной ярости.

Но у меня не было сил.