Хотя из печи лениво поднимался дымок и на столе стояли две миски с опарой, Мейзи Ли нигде не было видно.

Эмма решительно позвала ее.

— Она не придет, — тихо сказала с порога Люси. — Она слишком испугана.

— Я дам тебе денег, Мейзи Ли, — продолжала Эмма, не обращая внимания на невестку. Открыв кошелек, она вытащила щедрые карманные деньги, которые Стивен дал ей накануне. Подняв их, она добавила:

— Ты могла бы купить что-то для своих детей — фрукты, одежду и обувь.

Дверь в кладовку скрипнула, и Мейзи Ли вышла Ее прекрасные глаза занимали пол-лица. Она не отводила взгляда от стодолларовой бумажки, которую держала Эмма.

— Скажи мне, видела ли ты Стивена Фэрфакса здесь в ту ночь, когда Мэри Макколл была убита? — спросила Эмма, держа протянутую руку.

Мейзи Ли с трудом сглотнула. Ее желание получить деньги было велико, она чуть, ли не дрожала, заставляя себя не потянуться за ними. Ее глаза раз испуганно метнулись к Люси, расширились, потом возвратились к Эмме.

— Я сказала тому адвокату, что мистер Фэрфакс привез мисс Мэри домой с бала. Она кричала и плакала очень сильно.

— А мистер Фэрфакс? Что он делал?

— Он пытался помочь ей, сколько я могла видеть. Он повторял: «Не плачь, мисс Мэри. Пожалуйста, не плачь».

Эмма крепко зажмурилась на мгновение, ясно видя эту сцену, как будто стояла возле железной ограды Макколлов в ту самую ночь, глядя, как те двое идут по дорожке.

— Он прошел за Мэри в дом? — потребовала Люси, испугав и Эмму и Мейзи Ли. Мейзи Ли снова сглотнула.

— Нет, мэм. Я не видела.

— Ты видела еще кого-нибудь?

Мейзи Ли покачала головой. Пот увлажнил перед ее тесного ситцевого платья, и она провела испачканными в муке руками по бокам юбки, оставляя белые следы.

— Больше ничего, мэм.

Эмма протянула Мейзи Ли деньги, хотя почувствовала, что женщина не все рассказала ей. Что-то, о чем она боялась говорить.

— Спасибо, мэм, — выпалила она, встряхивая головой.

Эмма стояла не двигаясь, несмотря на жару и духоту в кухне и отчаянную потребностью свежем воздухе.

— Ты любишь своего мужа?-спросила она. Чернокожая женщина удивленно взглянула на нее.

— Любить Джетро? — Она приложила руку к груди, куда она спрятала стодолларовую бумажку, словно пряча ее от его взгляда. — Конечно. Он мой мужчина. У нас дети.

— Я тоже люблю моего Стивена, — звонко произнесла Эмма, — но у нас еще нет детей. Его могут повесить за то, что он не делал, прежде чем у нас будет своя семья.

— Я больше ничего не знаю! — завопила Мейзи Ли, явно на грани своего терпения.

Эмма долго смотрела на нее, потом отвернулась и пошла за Люси по тропинке вдоль длинного дома Макколлов. Разросшиеся дикие розы цеплялись за их платья.

— Тебе не надо было давать ей деньги, — суетилась Люси, быстро шагая впереди Эммы. — Джетро изобьет ее до бесчувствия за то, что она спрятала их, а потом пропьет все до последнего пенни.

«Она что-то знает, — раздумывала Эмма, игнорируя резкую обличительную речь Люси. — Что-то важное, о чем она боится рассказать».

Экипаж ждал их на улице, и Люси удивила Эмму, цепко схватив ее руку и потащив к нему. Другой рукой она касалась лба, прижимая пальцы к виску.

— У меня-таки началась ужаснейшая головная боль, — пожаловалась она. — Лучше бы нам вообще сюда не приезжать. Мы сидели бы дома, как подобает леди, наслаждались мятным джулепом в бельведере и занимались рукоделием.