Удостоверившись, что коса не растрепалась, и пощипав себя за щеки для румянца, Эмма понесла тарелку наверх и постучала в комнату Стивена.

Раздраженным голосом он разрешил ей войти.

— Как вы себя чувствуете? — спросила она.

Он захлопнул книгу, которую утром принесла ему Эмма.

— Прекрасно, — произнес он, сердито глядя на нее.

Эмма рассмеялась, садясь в свое кресло и ставя тарелку на колени.

— Я знаю, что вы можете быть любезным, если постараетесь, мистер Фэрфакс. Вы были настоящим джентльменом, когда я вчера читала вам.

Взгляд Стивена, брошенный на тарелку с сандвичами, заставил Эмму протянуть ее. Он взял одно из произведений Дейзи с какой-то неохотной благодарностью.

— Мне нужен сорок пятый, — сказал он.

Эмма пригладила юбку; сатин скользил и блестел под ее пальцами. Движения в горле Стивена, когда он жевал и глотал еду, вызывали у нее странное теплое чувство.

— Кажется, сегодня у меня день невозможных требований, — сказала она.

Стивен нахмурился, продолжая поглощать сандвич, и Эмма подавила желание обмахнуться рукой, так ей стало жарко.

— Что это значит? — резко бросил он.

— Мне кажется, это очевидно. Это означает, что я не собираюсь давать вам оружие.

Он не взял второй сандвич, но, когда он быстро облизал губы, Эмма почувствовала приступ желания.

— Вам когда-нибудь говорили, что вы упрямая маленькая злючка?

— Да, — чопорно ответила Эмма, — и это не принесло им ни капельки пользы.

Стивен откинулся на подушки, и по его невольной гримасе и бледности Эмма прияла, что он испытывает сильную боль.

Нежно, не раздумывая, Эмма коснулась его лба. Он взял ее за запястье, пальцы были тверды и нежны.

— Иди сюда, — резко сказал он.

Он был как те таинственные сверхчеловеческие существа, о которых Эмма читала, способные покорять свои жертвы взглядом. Она поставила тарелку на столик возле кровати и позволила ему притянуть себя поближе, присев на край кровати.

Ее грудь поднималась и опадала под строгой блузкой, когда он проводил мозолистым большим пальцем по внутренней стороне запястья. Она задрожала, перевела дыхание, чувствуя себя полевой мышкой перед коброй.

Рука Стивена отпустила ее запястье, чтобы нежно взять толстую золотисто-рыжую косу. Потом он провел пальцами по ее подбородку и полным влажным губам. Она затрепетала и стала отодвигаться.

Он не позволил ей уйти. Взяв в ладонь, сложенную чашей, ее подбородок, он произнес тихим завораживающим голосом:

— Под этой одеждой библиотекарши прячется тигрица, Эмма Чалмерс.

Когда ее темно-синие глаза расширились от удивления и обиды, он улыбнулся и продолжил:

— Я докажу, что это правда.

Он притянул лицо девушки к своему и дерзко поцеловал. Сладкая дрожь пронзила ее, когда он пробежал языком по ее губам, прося что-то, чего у нее никогда не просили.

Чувствуя, как разгорается пламя в глубинах ее женственности, Эмма решила вырваться, но вместо этого приоткрыла рот. Стивен мгновенно завладел им, и Эмма беспомощно вздохнула, прильнув к нему.

— Стивен, — запротестовала она, когда он каким-то образом сумел уложить ее рядом с собой на кровать.. Ее волосы выбились из косы и тонкой золотой паутиной окружали лицо.

— Сладкая, — сонно пробормотал он перед тем, как снова прижаться губами к ее рту.

Эмма чувствовала себя так же, когда пятнадцатилетней выпила липшее на Рождество. Казалось, что она в нереальном мире, голова кружилась. Когда Стивен нежно положил руку ей на грудь, она откинула голову на подушку и простонала.