— Да.

Джоэллен приподняла красивую бровь.

— На побежденной стороне?

— Да, как считают большинство людей, — согласился Стивен, снова пряча улыбку. — Конечно, мой дед клянется, что Юг снова поднимется, и на всякий случай он хранит пачку денег конфедератов.

Большой Джон ухмыльнулся и предложил Стивену сигару, которая была принята с благодарностью.

— Под чьим командованием вы служили?

— Джеба Стюарта, — ответил Стивен. Он не любил говорить о войне, как некоторые мужчины. По нему, ее лучше бы позабыть.

— Лучший наездник в обеих армиях, — вспомнил Большой Джон, с чем Стивен сразу согласился.

— Вчера я увидела Эмму Чалмерс в библиотеке, — пропела Джоэллен, что сразу привлекло к ней внимание, которого она добивалась весь вечер. И Стивен, и отец смотрели на нее. — Я хотела взять книгу, а она нахально повела себя со мной, — продолжала Джоэллен. — Но я поставила ее на место и напомнила, что она всего лишь сирота.

Большой Джон рассердился.

— Джоэллен, — теряя терпение, проговорил он, — это было не очень хорошо с твоей стороны.

Взгляд Джоэллен обратился к Стивену. С полузакрытыми глазами она спросила:

— А что вы думаете?

Стивен вертел сигару между пальцев.

— Что Эмма Чалмерс самая красивая женщина, какую я когда-либо видел.

При этих словах фарфоровое личико стало цвета клюквенного ликера.

— Вы не можете рассчитывать жениться на ней или еще что-то, — она помолвлена с Фултоном Уитни!

— Придет время, когда она не вспомнит его имя, — сказал Стивен, поднимаясь. Большой Джон тоже встал, протянул ему сильную натруженную руку. Сунув сигару в карман рубашки, Стивен пожал протянутую руку и попрощался.

Он не прошел и половину пути до своего домика, когда его догнала Джоэллен. Она оделась в юбку для верховой езды, высокие черные ботинки и белую блузку, которая мерцала в лунном свете так же, как ее волосы.

— Вы сердитесь на меня? — спросила она, стараясь не отставать от широких шагов Стивена. — За то, что я сказала об Эмме Чалмерс?

— Нет.

— Она не выйдет за вас замуж, — поспешила сообщить Джоэллен. — Она хочет жить в большом доме, как у Уитни.

— Правда? — спросил Стивен, глядя на усыпанное звездами небо.

— Она хочет и денег, и респектабельности. Она никогда не выйдет замуж за десятника на ранчо.

Стивен дошел до двери своего дома и не собирался приглашать Джоэллен, хотя казалось, что она ждет приглашения.

— Спокойной ночи, — выразительно сказал он.

Джоэллен выпятила нижнюю губу, повернулась и поспешила назад.

Стивен смеялся, наблюдая, как она бежит к дому с колоннами и вьющимися розами. Он достал спички из кармана жилета, присел на ступеньку и зажег сигару, которую дал ему Большой Джон. Его мысли сразу обратились к Эмме, и к тому, как он чувствовал ее нежность и мягкость, когда целовал в последний раз.

Несколько минут он курил сигару, раздумывая. Он не знал, действительно ли она такая дура, чтобы выйти замуж за этого мягкотелого банкира.

Эмма упряма и, возможно, думает, что Уитни может дать то, что ей хочется — деньги, респектабельность, комфорт. Это упрямство может привести ее не в ту постель, а Стивену не хотелось, чтобы это произошло.

Он погасил сигару и вошел в дом, где даже не стал зажигать свет. Лунный свет заливал комнату, высвечивая каждый угол однокомнатного домика.

Бросив окурок сигары в печь, Стивен разделся и рухнул на двуспальную кровать, которая занимала большую часть комнаты.