Ответа не последовало. Мужчины повернулись и возвратились к своей работе, пока Джонсон с трудом поднимался на ноги, отряхивался от пыли и забирался на свою лошадь.

— Посмотрим, что скажет Большой Джон на то, что выгнали Лема Джонсона, — пригрозил он. — Мы посмотрим.

Стивену было нелегко руководить переправой двух сотен голов скота, двух фургонов с лошадьми и одиннадцатью ковбоями верхом, но задача была выполнена, и люди начали разбивать лагерь на другом берегу.

Собрали дрова и разожгли большой костер. Повар-китаец быстро готовил ужин.

Обстановка разрядилась и стала более дружеской. Тем не менее Стивен был настороже. Опыт — во время войны и после — научил его предвидеть непредвиденное.

Повар подал бобы и пресные лепешки как раз, когда заходило солнце, и едоков было много. Пока половина людей ела, другая объезжала стадо. Стивен поел со второй группой, возвратил миску в кухонный фургон и завернул за последний фургон, чтобы облегчиться.

Он справлял малую нужду, когда услышал, совершенно отчетливо, как кто-то чихнул внутри. Нахмурившись, Стивен закончил свое дело и застегнулся. По его предположению, все люди были или со стадом, или заканчивали ужин.

Отбросив полог фургона, он всмотрелся в глубину. Было темно, хотя отблеск костра дрожал на брезенте.

— Кто здесь? — нетерпеливо спросил он. Ему только не хватало какого-нибудь новичка с гриппом или другой хворью. В ответ снова чихнули, и он увидел, как пошевелилась неясная тень.

Инстинктивно Стивен вытащил пистолет и взвел курок.

— Лучше назови, кто ты, — предупредил он.

— Не стреляйте! — крикнул женский голос. Стивен сунул пистолет в кобуру. Этот ласкающийся голос он узнал бы где угодно.

— Джоэллен? Какого черта ты здесь делаешь?

Она ощупью выбралась к выходу. Хотя Стивен не видел ее лица, он понял, что она плачет. Она дрожала от страха и холода.

— Я хотела быть с вами, — сказала она, когда Стивен спустил ее на землю, сжав губы от боли в протестующих ребрах. — Я знала, что если вы проведете некоторое время со мной, то поймете, что я для вас идеальная женщина.

Он ругнулся и ушел бы, если бы она не плакала.

— Ты даже не взяла пальто? — спросил он, пробегая глазами по ее испачканной белой блузке и измятой черной юбке для верховой езды.

Джоэллен покачала головой и жалобно всхлипнула.

— Я не думала, что мне понадобится — ведь уже почти лето. А потом, во время переправы, вода затекла в фургон, и я промокла.

Стивен снова выругался и взъерошил волосы. Переправлять Джоэллен обратно через реку было слишком поздно — она, пожалуй, схватит пневмонию. Но он не знал, можно ли доверять мужчинам, если оставить ее с ними одну.

— Ты голодна? — спросил он.

— Да, — всхлипнула она.

Стивен грубо схватил ее за руку и потащил к костру. Глаза мужчин обратились на нее, а потом друг на друга. Никто не осмелился сделать замечание при Стивене; в воздухе возникло напряжение. Присутствие Джоэллен было опасно.

Чтобы еще ухудшить ситуацию, поднялся ветер, и в ночном воздухе загрохотал гром, отчего заволновался скот. Гроза, которая, как надеялся Стивен, пройдет стороной, была готова разразиться.

Он усадил Джоэллен на перевернутый бочонок около костра и пошел на кухню за бобами и лепешками.

Поставив перед ней голубую эмалированную миску, он обвел взглядом мужчин, опасаясь их замечаний.

— Ешь! — буркнул он, и, когда Джоэллен поднесла ложку ко рту дрожащей рукой, он достал свое одеяло и набросил ей на плечи.

Первым осмелился заговорить Фрэнк Дива.

— Ее папочка будет плеваться гвоздями, когда обнаружит, что она сбежала.