|
И вот уже она окружена солидными господами; слушает комплименты, ловит восхищенные взгляды. Но ее занимает другое: она осматривается, надеясь увидеть среди незнакомых лиц одно знакомое - лицо Би. Ведь сюда приглашен весь дипломатический корпус, а может ли брат прийти без сестры? Эммануэль не знает, как ей себя вести при встрече с юной американкой. И вдруг ей становится ясно, что она не хочет, боится этой встречи. Надо поскорее спрятаться под крылышко супруга. Но того, увы, уже поглотила толпа. Зато рядом вновь оказалась Ариана и потащила Эммануэль сквозь хор комплиментов, сквозь строй мужчин всех возрастов и фасонов. И это вернуло Эммануэль обычную уверенность. Лицо ее оставалось безучастным, но не меньше, чем коктейли, которыми потчевала ее на каждом шагу графиня, пьянили ее эти похвалы. А графиня смотрела на Эммануэль безотрывно, пользуясь любым случаем, чтобы прикоснуться к ее обнаженным плечам или украдкой задеть грудь. Внезапно Ариана резко притянула ее к себе. - Ты великолепна, - прошептала она и осторожно ущипнула двумя пальцами сосок Эммануэль. - Пойдем со мной. Туда, где никого нет, я знаю одно местечко. - Нет, нет, - замотала головой Эммануэль. И прежде чем Ариана смогла что-то сказать, она уже бежала от нее, скользя по залу, пробираясь между многочисленными гостями посла. Пожилой джентльмен остановил ее, предложив показать удивительные китайские фонари на террасе, но тут откуда-то возникла Мари-Анж. - Прошу прощения, командор, - произнесла она со своим обычным апломбом. - Мне надо поговорить с моей приятельницей, - И, подхватив Эммануэль под руку, потащила ее подальше от мимолетного собеседника. - Что ты делаешь с этой развалюхой, - заторопилась Мари-Анж. - Я тебя везде ищу. Марио ждет тебя уже целых полчаса. Эммануэль совсем забыла об этом свидании и, по правде говоря, не очень-то рвалась к нему. Она сделала слабую попытку сохранить свободу. - Это так уж необходимо? - Ох, послушай, Эммануэль, - досадливо поморщилась Мари-Анж. - Не ломайся, прошу тебя. - Эммануэль послушалась. И прежде чем она успела узнать хоть какие-то подробности о герое, он уже появился на сцене. - Какая милая улыбка, - произнес он с поклоном. - Вот если бы художники моей родины писали такие улыбки! Вам не кажется, что эти флорентийские полунамеки, эти сдержанные усмешки в конце концов всего лишь гримасы неискренности? Это не искусство. Искусство, считаю я, - это изображать открытую, сияющую, побеждающую улыбку. Такое вступление несколько удивило Эммануэль. Мари-Анж не представила собеседников, и Эммануэль спросила: - Мари-Анж все хочет заставить меня быть моделью. Вы, верно, тот художник, которого она нашла для меня? Марио улыбнулся, и улыбка его, надо отдать должное, была на редкость приятной. - Ох, - вздохнул он. - Будь у меня хоть сотая доля таланта других, мадам, я бы рискнул пойти на это. Гений модели дополнил бы все остальное. К сожалению, я богат только чужим искусством. Мари-Анж вмешалась в разговор: - Марио - коллекционер, ты еще увидишь какой! У него есть вещи, которые он привез из Мексики, Африки, Турции. Скульптуры, картины... - Которые могут быть только напоминанием об искусстве истинном. Истинное искусство своим движением и отвагой побеждает мертвые образы. Мари-Анж, миа кара, - добавил он по-итальянски, - не обольщайся кусками коры, опавшей с древа жизни. Я храню их лишь как воспоминание, как сувениры от тех, кто страдал и погибал, оторванный от своего ствола, от своей листвы, кто был опустошен их дыханием, их разумом, их кровью. Иногда это художник, но чаще - то, что он изображает. |
