|
Иногда это художник, но чаще - то, что он изображает. Так что шедевром надо считать не портрет, а возлюбленную портретиста. - Но если она умерла. Умершую? - Нет, когда она умирает, что-то умирает и в этом портрете. - Но картина-то остается жить вечно? - Глупости! Любопытный хлам, самое большее - игра ума или ловко сделанная машина. Искусство существует только в том, что уходит: в гибнущей женщине, к примеру. Живопись - это разрушение ее тела. Искусство не может быть прекрасным в том, что остановилось, в том, что сохраняет неподвижность. Искусство внезапно. Всякая задуманная вещь рождается мертвой. - Меня учили другому, - сказала Эммануэль. - "Жизнь коротка, искусство вечно". - Да кто же заботится о вечности, скажите, пожалуйста, - резко прервал ее Марио. - Вечность не артистична, она уродлива. Ее лицо - это лик мертвых памятников. - Он вытащил платок, провел им по лбу и продолжал, чуть понизив голос: - Вы знаете возглас Гете: "Остановись мгновенье! Ты прекрасно!". Но как только мгновение остановится, оно перестанет быть прекрасным. Все, что стремится красоту увековечить, умерщвляет ее. Красота - не обнаженное тело, а обнажающееся. Не звук смеха, а губы, которые смеются. Не следы карандаша на бумаге, а миг, когда сердце художника разрывается на куски. - Но вы только что говорили, что художник - ничто в сравнении с моделью. - Тот, кого я назвал художником, не обязательно, разумеется, скульптор или живописец. Конечно, и они могут быть художниками, если смогут овладеть сюжетом и разрушить его (он как-то выделил этот глагол "разрушить"). Но чаще всего модель сама выполняет эту миссию, художник только свидетельствует. - Тогда что же такое совершенство? Где оно? - спросила Эммануэль с внезапной тревогой. - Совершенство, шедевр - то, что происходит. Нет, я не правильно выразился. Шедевр - это то, что давно прошло. Он взял руки Эммануэль в свои. - Вы позволите мне на вашу цитату ответить другой. Она принадлежит Мигелю Унамуно: "Самое великое произведение искусства не стоит самой ничтожной человеческой жизни". Единственное искусство, которое заслуживает чего-то, это история нашей плоти. - Вы хотите сказать, что самое важное - это способ, которым достигаешь чего-то? Что именно его надо понимать как шедевр, если хочешь не просто просуществовать свою жизнь? - Ничего подобного я не думаю. Пытаться сотворять - себя или нечто другое - это все напрасный труд. Во всяком случае, если стремиться сотворить что-то прочное. Он вдруг улыбнулся. - Но то же самое происходит, по правде говоря, и с материалом более легким - из мечты, из грезы... И тут же как бы опомнился: - Если бы я имел хоть малейшее право давать вам советы, - поклон был необычайно изыскан, - я бы посоветовал вам жить так, как я вас попрошу. На этом он отвел взгляд в сторону, как бы считая разговор оконченным. Эммануэль стало неприятно. С деланной улыбкой она обратилась к Мари-Анж: - Ты случайно не видела Жана? Он с самого начала куда-то исчез. Итальянца окружили другие женщины. Вот прекрасный случай удалиться, но Мари-Анж не отпустила подругу: - Ты что, арестовала Би? Как ей не позвонишь, мне все время отвечают, что она у тебя. - Она хихикнула. - И так как я не хочу мешать вашим развлечениям... У Эммануэль упало сердце - Мари-Анж смеется над нею! Да нет, вид у нее вполне серьезный, она говорит искренне. |
