|
- Послушать вас, так эротизм - это сплошное извращение. Довольно трудно решиться на все это. - Тысячу раз! Разве не наслаждение - пренебречь всеми нашими химерами? И сначала самыми страшными из них - глупостью и трусостью, любимыми гидрами мещанства. Люди не могут признаться себе, что крик Гоббса остается верным и спустя три столетия: "Единственной сильной страстью в моей жизни был страх". Страх быть непохожим. Страх мысли. Страх стать счастливым. Все эти страхи несут в себе смерть поэзии и так высоко ценятся всеми: конформизм, почтение перед табу и всяческими запретами, ненависть к воображению, отказ от новизны, мазохизм, недоброжелательство, зависть, скаредность, жестокость, лицемерие, ложь, бесчестность. Одним словом - зло. Истинный враг эротизма - озлобленный и испуганный ум. - Вы великолепны, - воскликнула Эммануэль. - А я-то думала, что то, что одни называют эротизмом, другие просто зовут порочностью. - Вы сказали "порочность"? А что вы подразумеваете под этим словом? Порок означает недостаток, изъян. Конечно, эротизм, как и все, что создано человеком, не свободен от недостатков, ошибок, падений. Если это так, то будем называть порок тенью, издержками эротизма. Но есть одна вещь, которая существовать не может. Это - стыдливый эротизм. Качества, которых требует акт эротизма, - логика и твердость духа перед любым испытанием, воображение, юмор, дерзость. И, конечно, нечего и говорить о силе убежденности, таланте организатора, хорошем вкусе, эстетическом чутье, без которых все попытки будут безуспешными. - Так вот почему вы считаете его моралью! - Подождите, дело не в этом, надо идти дальше. Эротизм требует прежде всего системы. Его адептами могут быть только люди принципов, знатоки теории, а не те ночные гуляки, которые хвастают количеством вина и числом женщин. - Выходит, что эротизм совершенно противоположен занятиям любовью? - Ну нет, это вы заходите слишком далеко. Но заниматься любовью - еще не значит совершать акт эротизма. Нет эротизма там, где сексуальное удовольствие получают по привычке, по обязанности, там, где это животное удовлетворение биологической потребности, желание плотское, а не эстетическое, поиски не духовных, а чувственных наслаждений, любовь к себе или к другим, а не любовь к прекрасному. Иными словами: где есть природа, там эротизма нет. Эротизм, как и вообще всякая мораль, есть средство, придуманное человеком для борьбы с природой, средство победить, преодолеть ее... Вы хорошо знаете, что человек постольку человек, поскольку становится все менее естественным, менее диким; чем дальше он от природы, тем больше в нем человеческого. Эротизм - самый человечный талант человека. Он не противостоит любви, он противостоит природе. - Как и искусство? - Браво! Мораль и искусство - это одно. Поздравляю вас с вашим определением искусства как антиприроды. Не говорил ли я вам, что искусство раскрывает себя только в преодолении природы? Уж сколько лет любители наводить тень на ясный день стараются убедить людей - и чаще всего ударами сапога, - что человечество спасется от муки машинобетонной цивилизации, только если провозгласит: "Назад, к природе!". Омерзительное запугивание, гнусное оболванивание! Вернуться к почве, к земляным червям должен тот, кто изобрел математику и придумал пачки балерин? Если это стремление поскорее со всем покончить, что ж, пусть земля снова наполнится питекантропами. "Назад, к природе!". Я ненавижу природу! Пыл его даже вызвал улыбку у Эммануэль, но Марио продолжал оставаться серьезным. - Но что я говорю вам о разрушении, когда разум зовет нас к созиданию! - И он сжал руку Эммануэль с такою силой, что она чуть не вскрикнула. |
