Я ступаю своими красными кедами по уродливой тротуарной плитке. На севере она вылизана едва ли не до блеска, поэтому мне нравится выискивать на ней трещины и окурки. Они служат напоминанием о реальной жизни для местных хипстеров и бизнесменов, которые выйдут из рафинированных офисов в блестящих небоскрёбах и сразу же попрячутся по своим квартирам в стиле лофт или же барам с крафтовым пивом и кофейням с маффинами. Но может быть кто-то из них, глядя на незатушенную сигарету у края тротуара, хоть на секунду задумается о том, что для кого-то эти улицы — просто своего рода Чистилище, после которого придётся спустится в разверзнувшийся Ад метрополитена и ещё час трястись в засранном поезде с бездомными прежде, чем попасть в своё «роскошное» жилище в районе, при попытке загуглить название которого сразу выдаётся криминальная сводка. Я дохожу до Мичиган Авеню и, засмотревшись на кафешки на противоположной стороне улицы, спотыкаюсь о пожарный гидрант прямо у пешеходного перехода. Какой идиот додумался его здесь поставить? Линэрд Скинэрд в дешёвых наушниках из супермаркета выдают соляк на электрогитаре. Сквозь инструментальную партию и женский бэк-вокал я слышу пронзительный скрип. Повернув голову влево, я вижу радиаторную решётку белого универсала, тщетно пытающегося сбавить скорость и влетающего в меня прежде, чем в песне успевает закончиться такт.

***

Я открыл глаза и попытался понять, где нахожусь. Потолок над головой исполосован массивными балками, с которых очень нелепо свисают праздничные люстры, разбавляющие окружающую темноту слабым жёлтым светом. На фоне играют Блэк Айд Пис, что наводит меня на мысль, что я умер и попал наконец-то в Ад. Впрочем, ещё раз окинув взглядом дешёвое освещение с распродажи в Волмарте и почувствовав запах пота и дешёвого бухла, я вдруг вспомнил, что вся эта картина кажется подозрительно знакомой. Придя в себя, я понимаю, что не ошибся — я нахожусь в спортзале старшей школы Энглвуда на своём собственном выпускном. Мои одноклассники танцуют в обнимку с красными пластиковыми стаканчиками, содержимое которых, определённо, огнеопасно. Девчонки, в обычной жизни выглядящие вполне сносно, затянули себя в вычурные платья и размалевались как дешёвые шлюхи, почему-то считая, что выглядят королевами бала. Кстати, о дешёвых шлюхах… Нет, я определённо попал в Ад. Протискиваясь среди пёстрой разодетой толпы, ко мне направляется Руфь. Её рыжие волнистые волосы начёсаны, будто чтобы специально подчеркнуть их сухость. Макияж как всегда — мисс «пять баксов в час». Ко всему прочему она разодета в короткое белое платье без бретелек — очень дальновидный ход, учитывая то, что мы и так немногочисленные белые на этом празднике жизни.

— Я разве не говорил, что в белом твоя жопа выглядит ещё толще?

— И тебе привет, — она скривила неровно накрашенные губы.

— Вот уж не думал, что Ад будет выглядеть как выпускной. Хотя догадаться можно было, — я оглядываю уродливый зал с жёлто-фиолетовыми знамёнами, пока Руфь отхлебывает из своего стакана.

— Думаешь, ты в Аду?

— Ну я же разговариваю с тобой. Думаю, в других условиях этого диалога бы не случилось.

— Ну почему же, — она картинно закатывает глаза и накручивает прядку волос на палец, — я всё ждала, когда ты позвонишь, изголодавшись по жалкому полутораминутному сексу без обязательств.

— Я бы, пожалуй, снял спидозную шлюху, нежели ещё раз прикоснулся к тебе. Хотя погоди-ка…

— … и сейчас он скажет, что спидозная шлюха — это я. Господи, Кев, у тебя было столько времени, чтобы придумать хоть одну новую шутку!

— А у тебя — чтобы выбрать платье, в котором ты не похожа на пирожное с кремом.