Лекси была права. Кирстен нравилась «идея меня».

Мог бы я стать тем, в ком она нуждалась? И хотел ли я им стать? Сидя у себя и водя пальцем по краю скейтборда, я вдруг понял, что прочно засел в огромной банке с червями, называемой семьей Умляутов, и вовсю ем червяков.

Что Умляутам на самом деле было нужно — так это время, причем не то, которое я распечатывал на своем компьютере, а самое настоящее, реальное. Кирстен же... Если она и в самом деле мне небезразлична (а так оно и было), то чем скорее я стану для нее «идеей меня», тем лучше. Я не мог дать Кирстен время, но, может, смогу устроить ей маленькое путешествие во времени?

Поэтому я встал на скейтборд и все оставшиеся дни рождественских каникул наворачивал, наворачивал, наворачивал на нем круги, изо всех сил стараясь возродить себя, каким я был, когда мне только-только исполнилось четырнадцать.

15. Мона-Мона-бубона, Бонано-нано-мамано

— Эй, Кирстен! А я умею играть «Звездно-полосатое знамя» на подмышке! Хочешь послушать?

— Энси, какой же ты смешной!

В инфантильности (это когда ты ведешь себя в соответствии с размером своей обуви, а не возрастом, хотя в моем случае эти два числа уже начали сближаться) есть нечто увлекательное. Стоило мне начать, и я вошел во вкус. Рассказывать дурацкие анекдоты, сыпать сортирными шутками, притворяться, что тебя заботят вещи, которые на самом деле перестали волновать еще в школе средней ступени... Вот уж не думал, что таким будет мое общение с женщиной старше меня.

— Кирстен, это же самая прикольная видеоигра всех времен! Все просто: ты разъезжаешь в шикарном доме на колесах, и духи тех, кого собьешь, становятся пленниками в твоей машине. Скажешь, не круто?

— Ты играй, Энси, я просто посмотрю.

Кирстен видела во мне возможность убежать от действительности. Ей становилось хорошо — и мне тоже становилось хорошо. Я даже научился краснеть по собственной воле и выглядеть смущенным даже тогда, когда никакого смущения не испытывал.

— Посмотри на мои локти! Видишь, какие ссадины? Потому что я все время катаюсь, отрабатываю всякие трюки.

— Значит, тебе нравится скейтборд, который я подарила?

— Еще бы! Клевая штука!

Попытка остановить взросление чревата одной проблемой — тебе не остается ничего долговременного. Все равно что весь день питаться сладкой ватой, хоть и без таких тяжелых последствий для зубов — чтобы насытиться, нужна другая еда. К тому же это здорово выматывает. После дня, проведенного с Кирстен, мне хотелось только поскорее попасть домой и что-нибудь почитать, хотя бы газету. Я бы с удовольствием стал убирать со столов в нашем ресторане, лишь бы делать что-нибудь соответствующее возрасту. К сожалению, дорога в ресторан мне все еще была закрыта, и не знаю, будет ли шлагбаум когда-нибудь снят.

— Да что с тобой такое? — спросила мама. После изнурительного дня с Кирстен в зале игровых автоматов я мешком валялся на диване, тупо уставившись в таблицу биржевых торгов на каком-то бизнес-канале.

— Ничего, — буркнул я, поэтому Кристина решила просветить маму:

— Его девушка пользуется им, как средством вновь пережить свою ушедшую молодость.

Мама опешила:

— Как это — «вновь пережить свою молодость»? Ей же только шестнадцать!

— Акселерация, — вздохнула Кристина. — В наши дни всё начинается раньше.

— Со мной все в порядке, — сказал я. — Я знаю, что делаю.

Мама покачала головой:

— «Ушедшая молодость», подумать только! Что она заставляет тебя делать? Носить подгузники?

— Угу.