– Интересное замечание, особенно если учесть, что тот, кто его делает, держал дома взрослого сехлата. – Стивен стянул с себя одеяло. – Линди сказала, что у тебя тут вулканские условия. Я пришел, чтобы согреться. А от земной гравитации у меня кружится голова.

Спок испытывал те же неудобства, что назвал Стивен, но воздержался от того, чтобы на них пожаловаться или даже признать.

– Я бы подумал, – сказал Спок, – что годы, проведенные тобой на Земле, твое предпочтение людей, приучили тебя к обычным земным условиям.

Стивен сел и потер глаза, как заспанный ребенок. Многие из его движений

напоминали детские. Только дети вырастают, и учатся, и следуют дисциплинам. Они не борются за их преодоление.

– Через какое-то время это возвращается, – сказал Стивен. – Мило с твоей стороны, что оставил каюту открытой специально для меня.

– К тебе это не имеет отношения. Я не использую замки.

– Я так и думал. Ты самый упрямый из всех, кого я встречал, – когда речь идет о том, чтобы придержаться обычаев, которые не соответствуют обстоятельствам.

– Откуда мисс Лукариэн знает, что я поддерживаю вулканское окружение у себя в каюте? – сказал Спок.

– Я тебя об этом собирался спросить. – Стивен закинул руки за голову и

откинулся на стену.

– Понятия не имею, – сказал Спок.

– Несколько лет назад я мог бы получить от тебя удовлетворительную

реакцию в ответ на эту инсинуацию. Ты практиковался. – Он пожал плечами. – Неплохо, по крайней мере, узнать, что ты снова со мной разговариваешь.

– Было бы сложно попросить тебя удалиться, не обращаясь к тебе.

– Удалиться из твоей каюты или с твоего корабля?

– Первого достаточно. Второе предпочтительно.

– Ты здорово разозлился, когда я тут появился, правда? Ты подумал, что я скажу им твое имя.

– Во-первых, я никогда не сержусь, – сказал Спок. – Во-вторых, ты не

можешь сделать ничего такого, что удивило бы меня. В-третьих, немногие на борту этого судна могли бы понять значение моего имени, в том неправдоподобном случае, если бы они смогли его запомнить и в еще более неправдоподобном случае, если бы смогли произнести.

Стивен хихикнул.

– Да-а, ты действительно рассердился.

– У меня есть другие занятия, – сказал Спок, – чем выслушивать твой бред. Если ты не уйдешь, уйду я.

Стивен отбросил одеяло.

– Ничего бы тебе не сделалось, если б дал мне поспать, – проворчал он. Он мрачно слез с кровати и указал на камень для медитации. – Тебе ж все равно не занадобится твоя койка. Ты будешь доказывать сам себе, насколько ты достойная персона, спя на этой чертовой штуке. – Он направился к двери. – Илья, – пойдем, котенок.

Лесной кот мурлыкал в руках Спока, уцепившись за его рукав длинными,

острыми когтями, и не сделал ни малейшего поползновения двинуться с места. Спок гладил животное на протяжении всего разговора.

Спок отцепил Илью от велюра.

– Зачем ты продолжаешь этот обман? – сказал он Стивену, передавая ему кота. – Ведь это не ты.

Выражение лица Стивена неожиданно стало жестким и бесстрастным, а взгляд его голубых глаз – ледяным. Но через секунду он опять отбросил вулканское спокойствие.

– Я не единственный обманщик в этой комнате, – сказал он, небрежно усмехаясь.

Спок не захотел обращать внимание на обвинение. Отсутствие реакции должно было показать, что обвинение Стивена ложно.