– В другой руке, – сказал Спок.

– Ни в той, ни в другой, – Амелинда вытянула другую руку, открытую и пустую.

Спок поднял бровь.

– Везет нам, да? – сказала Амелинда. – А если бы я родилась на Тау Цети Два, и была бы одним из ее восьмируких обитателей… «Монеты нет у меня в руке, и в этой руке нет, и в этой…» Мы бы полночи это слушали.

Аудитория рассмеялась вместе с ней.

Она снова протянула руку к Споку.

– Я обычно вызываю попозже добровольца, но, раз уж вам так не терпится, коммандер Спок, вы можете мне помочь прямо сейчас.

Спок поднялся со своего кресла и вспрыгнул на сцену.

Амелинда посмотрела на Спока с улыбкой, признавая в нем достойного оппонента.

– Так вы утверждаете, что у меня только одна монета.

– Я сказал, что оба раза вы выхватили из воздуха одну и ту же монету, – сказал Спок.

– Я не порицаю вас за то, что вы так думаете. Ведь воздух так бесплотен. Интересно, что можно найти в более плотных субстанциях? Держите руки ладонями вверх.

Спок повиновался. Потянувшись к его левому уху, Амелинда достала монету и уронила ее, сверкающую, в протянутые руки Спока.

Аудитории это понравилось. Джим засмеялся, под впечатлением от смелости Амелинды, пригласившей вулканца посмотреть на ее иллюзии с близкого расстояния. Амелинда тем временем выхватила монету из-за правого уха Спока. Одну за другой, она начала доставать монеты из-за ушей Спока и ронять сапфировые диски в его руки, до тех пор, пока не осталось никаких сомнений по поводу, не голограммы ли это. Каждый кристалл ударялся о другие с высоким, чистым звоном. Спок смотрел на них в замешательстве.

– И всего-то ничего, потому что из воздуха, – сказала Амелинда. Затем она вспыхнула. – Простите, – сказала она, в первый раз немного утратив свое сценическое хладнокровие. – Дешевая шутка.

Спок пытался удержать в руках все монеты, но одна все же выскользнула у

него из рук, покатилась по сцене и исчезла в тени. Не обратив на нее внимания, Амелинда начала зачерпывать монеты из рук Спока и бросать их в зал, пока Спок снова не остался с пустыми руками.

– Теперь они попали в хорошие руки, – сказала Амелинда, – и даже я не могу заставить их вернуться.

Зал взорвался рукоплесканиями. Амелинда низко поклонилась. Ее волосы

упали вперед, почти достав пол. Когда она снова выпрямилась, они были отброшены назад, словно темный, переливающийся плащ.

Спок двинулся к своему месту.

Иллюзионист остановила его.

– Не так быстро, – сказал она. – У меня еще есть задание для моего добровольца.

Появились Чеснашстеннай и еще один фелиноид; они толкали перед собой

большой ящик. Четыре его стороны были из прозрачного стекла, филигранно переплетенного и вставленного в раму. Ассистенты крутанули ящик и остановили его на середине сцены.

Амелинда открыла его и слегка постучала по его твердой внутреней поверхности волшебной палочкой. Откуда взялась палочка? – подумал Джим.

– Пустой ящик. – Амелинда взмахнула над ним своей палочкой. – Он установлен высоко над полом, в нем нет ни потайных выходов, ни электроники. Мистер Скотт!

Амелинда взмахнула рукой. Луч прожектора высветил ячеистый диск, который до той поры висел, невидимый, в тени над сценой.

– Не будете ли вы столь любезны объяснить назначение этого устройства?

– Да, – сказал Скотт. – Это транспортаторный щит. Ни один транспортатор не может работать вблизи этого маленького устройства.

– А само оно работает?

– Я сам его настроил, – сказал Скотт.