Сам я встреч с Дыбой старательно избегал, да того моя персона и не интересовала. Даже после потасовки с Борей он только ему внушение сделал, меня распекать прапорщику десантников предоставил. А тот и не стал. Повезло, одним словом.

Но вот кто не уповал на везение, так это Николай Тарасович. Учебный процесс сегодня он построил таким образом, что я с бывшими сослуживцами не пересекался вовсе. Только уже в самом конце блокировку сверхспособностей совместно отрабатывали, но там старшина Дыба рядышком прохаживался, зубоскалить никто не решился.

После тренировались уже узким кругом, тогда-то Карп и напомнил о моём опрометчивом обещании угостить всех пивом.

– Может, когда знак вручат? – попытался отбрехаться я, и, конечно же, ничего из этого не вышло.

Но не особо и сопротивлялся, если уж на то пошло. Вымотался до крайности, сил идти на полигон попросту не осталось, да и вообще из меня будто какой-то стержень вынули. Раньше нужно было просто до воскресенья дотянуть, а сейчас…

Эх!..

– Ладно, – поднял я руки. – Сдаюсь. Только встретимся на месте ближе к десяти. У меня ещё сеанс терапии.

– Замётано! – хлопнул меня по плечу Поликарп, а вот Матвей Пахота осуждающе покачал головой.

Но говорить он ничего не стал и в гордом одиночестве отправился молотить груши, а я заскочил в общежитие принять душ и переодеться. Оттуда пошёл в госпиталь. На ужине столкнулся с Варей с Василем и условился встреться с ними тут же без четверти десять. Ни тот, ни другая подробностей подстройки к Эпицентру не помнили, ну а я о своём участии в ней рассказывать постеснялся. Было и было.

В конце концов, зачем ещё нужны друзья?

После иглотерапии я отвёл товарищей по мотоциклетной команде в знакомый двор, на эстраде в дальней стороне которого уже играл оркестр, в двух словах рассказал, что тут и как, а потом предложил составить компанию мне и десантникам, но Варя мигом потащила Василя танцевать. Тот особо даже и не сопротивлялся, рассудительно заметив:

– Да, не будем деньгами сорить.

Ну а мне пришлось. Впрочем, чрезмерными траты на выпивку десантникам вовсе не стали, пусть и совсем уж незначительными счесть их было тоже нельзя: две кружки пива и кувшин сидра обошлись в три рубля шестьдесят копеек.

– Ну, за Петю! – поднял тост старшина Воронец, и мы выпили.

Я так и вовсе осушил стакан сидра до дна, очень уж сегодня было душно, а сладкий компот в столовой жажды нисколько не утолил.

– Пять рублей надбавки – не хухры-мухры, – рассудительно заметил после этого Иван Воронец. – Документы на тебя уже ушли, с сентября сумма в табеле приятно удивит!

– Ой, да всё бы тебе деньгами мерить! – возмутилась Глафира. – Что за буржуазная меркантильность?

Карп с Полиной переглянулись и захихикали, сержант строго глянула на них и ударила пальцем по краю стола.

– Ну-ка, цыц, молодёжь!

Звук вышел что надо, брат с сестрой мигом умолкли.

– Я к тому, что не в деньгах счастье, – решила пояснить Глаша свою мысль. – Вот нацепит Петя нагрудный знак на гимнастёрку, и сразу девчонки на него заглядываться начнут. А что? Полинка у нас по лётчикам сохнет, кто-то и от парашютистов без ума.

Воронец расплылся в широченной улыбке.

– Ты, например?

– Ха! Я только по тебе с ума схожу, друг мой ситный!

Второй стакан я пил уже куда размеренней, наслаждаясь приятной кислинкой. Между делом отметил, что Полину сегодня не сопровождает её воздыхатель из лётного отряда, но хоть в голову и ударил алкоголь, никаких поползновений на этот счёт решил не предпринимать. И более того – засобирался в общежитие.